обмана находятся где-то посередине. Можно ли считать меня лопухом или простофилей, если я доверяю незнакомцам? Что, если я вложу деньги в сомнительный стартап моего приятеля или начну декларировать все полученные мною чаевые? В большинстве случаев страх быть облапошенным нельзя считать однозначно рациональным или иррациональным. Наша повседневная жизнь полна случайных возможностей и ловушек для дураков. Предупреждающие знаки отсутствуют.
Систематическое изучение этого потаенного страха стало самостоятельной областью психологических исследований совсем недавно. Специалисты в области экспериментальной психологии Рой Баумайстер, Кэтлин Вос и Джейсон Чин в 2007 году ввели в обращение термин «сугрофобия»[15], то есть страх быть облапошенным. Соединив два латинских корня, один из которых означает «опростоволоситься», а другой «страх», они в шутку придумали слово для описания чувства, которое знакомо всем нам не понаслышке: страх попасться тому, кто держит фигу в кармане. В статье «Как чувствует себя жертва обмана. Эмоциональный, мотивационный и когнитивный аспекты состояния» (Feeling Duped: Emotional, Motivational, and Cognitive Aspects of Being Exploited by Others) они предлагают комплексную теорию психологии жертвы: поскольку подобный страх представляет собой уникальный человеческий опыт, его психологические триггеры и последствия можно спрогнозировать заранее. Что запускает механизм этого страха? Невольное соучастие в играх других, риск предательства, дурное предчувствие, что, подписав документы, вы можете остаться ни с чем.
Легкая добыча
Первые эксперименты в области социальной психологии[16] дают представление о том, как возникает сугрофобия. Сэм Гертнер, тогда еще студент Городского университета Нью-Йорка, в своих экспериментах, целью которых было взбудоражить человека, разбудить его бдительность, использовал два триггера стресса – автомагистраль и телефонную линию.
Шел 1971 год, и Гертнер выбрал в качестве объекта для своего эксперимента жителей Бруклина, которым звонил незнакомец. Звонивший, явно обрадовавшись тому, что на его звонок ответили, кричал в трубку: «Алло, автомастерская Ральфа? Говорит Джордж Уильямс. Послушайте, я застрял на трассе, не могли бы вы подъехать ко мне и посмотреть, что с моей машиной?» Никто из тех, кому звонил этот незнакомец, не был владельцем автомастерской, поэтому каждый отвечал что-то вроде: «Простите, вы ошиблись номером». Однако по сценарию Гертнера незнакомец продолжал:
Послушайте, я страшно извиняюсь, что потревожил вас, но поймите, я правда застрял на автомагистрали, и это последняя монета. Бумажные деньги есть, а мелочь, чтобы позвонить, закончилась. Я действительно не могу выбраться отсюда. Ума не приложу, что мне делать. Не могли бы вы сделать мне одолжение и позвонить в автомастерскую и сказать, что я здесь. Я дам вам номер, меня там знают[17].
Десять центов за звонок по телефону-автомату, телефонные номера из справочника, никаких
О ранних экспериментах в социальной психологии см.:
Ibid. P. 219, 220.
