из главных дверей, толпившиеся во дворе слуги замолкают и начинают напряженно следить за мной. Но я не останавливаюсь – иду во внутренний двор, где в данный момент находится вчерашний задира.
Заметив его, едва не останавливаюсь… но беру себя в руки.
Неха чуток перестаралась.
Стражник представляет собой один сплошной синяк и находится в подвешенном состоянии с опущенной головой – прямо посреди выложенной булыжником площадки. Веревка, связывающая его руки, крепится на перекладине с крюком, где до этого подвешивались туши крупных зверей для разделки.
– Как думаете, почему он был наказан? – спрашиваю у людей дома Гаварр, собравшихся вокруг.
– Он… украл что-то у госпожи? – осторожно предполагают слуги, находящиеся под контролем Нехи.
– Нет, он ничего у меня не крал, – качаю головой, подходя ближе к подвешенному стражнику.
– Возможно… он оскорбил госпожу? – уточняет сосредоточенным голосом глава охраны – человек Сандара.
– Меня лично он никак не оскорблял, – отвечаю ему, не меняясь в лице.
– Он не понравился второй госпоже? – почти дерзко предполагает слуга Лилы, однако для настоящей дерзости ему не хватает силы в голосе.
– Это вообще не причина для столь строгого наказания, – сурово отрезаю, метнув в его сторону холодный взгляд.
И вся прислуга в яркой форме, потупившись, опускает головы.
– Неха, скажи всем, в чем виновен этот человек, – поворачиваюсь к своей управляющей.
– Этот человек позволил себе прилюдно хвастаться силой нашего дома и распускать слухи о могуществе семьи Гаварр, – произносит Неха с каменным лицом.
– Разве ж это преступление? – бормочут служанки Лилы, с откровенным недоумением и даже отвращением поглядывая на меня.
– Кто считает, что он был прав? – спокойно спрашиваю, не глядя ни на кого, – Сделайте шаг вперед.
И большая часть прислуги в яркой форме делает этот шаг. Стража дома нерешительно стоит на месте с крайне неоднозначными выражениями на лицах. Слуги в графитовой форме молча созерцают происходящее.
– Всех, кто вышел вперед, прямо сейчас рассчитает Неха. Ваши услуги более не нужны дому Гаварр, – произношу ровным голосом.
И двор тут же взрывается возгласами:
– За что? Мы любим нашу госпожу Лилу! Почему мы должны уходить?!
– Неха, – обращаюсь к управляющей.
Женщина в одно мгновение оказывается рядом с особо возмущенными и затыкает рты болезненными оплеухами.
Теперь весь двор погружается в тяжелую тишину.
– Все, повысившие голос в присутствии господ дома Гаварр, увольняются без пособий и платы за последний месяц, – сообщаю сухо, затем оглядываю их и добавляю с арктическим холодом: – Вон отсюда.
Слуги, потрясенные происходящим, отшатываются назад.
– Но мы служим первой госпоже! Почему мы должны уходить?.. –
