от того что выбросилась из башни, – зловещим голосом прочитал Гийом. Он оторвал взгляд от книги, посмотрев вокруг, как вдруг его взгляд уставился в стену. Я тоже осмотрелся.
– Она? – спросил я.
– Нет, просто обои отклеиваются, – кивнул Гийом, продолжая читать. – Маривэйзер Бишоп. Умерла от того, что выбросилась из башни…
– И эта туда же? – спросил я, сдувая край повязки.
Пока что я лежал на кровати под заботливой нашлепкой мокрой тряпки на лбу. Для чего она нужна дракону, я не знал. Драконы не болеют. Они, обычно, доживают до глубокой старости и превращаются в камень.
– Туда же и Ванда Салемейн, Герогина Фламвиль, – перечислял старик, листая страницы. – И все из одной башни!
– Это что за болезнь такая? – спросил я, представляя девушек, которые как толпы хомячков бегут по винтовой лестнице, чтобы с визгом броситься вниз.
– У этой болезни есть имя. Ваша покойная прапрабабушка Николетта Самерсет. Она очень не любила, когда у вашего прапрадедушки появлялась очередная пассия. Отсюда пошло выражение “падшая женщина”. Сначала слуги говорили “падшая из башни женщина”, но потом сократили. Слуги, они ленивые. Я читаю дальше?
Череда красавиц, чья жизнь оборвалась волей случая в старинном, видавшем и не такие ужасы, замке, не заканчивалась. И заканчиваться не планировала.
– Я так понимаю, что это надолго, – заметил я, видя, как бережно перелистывает страницы летописи смертей старичок.
– Амалинда Эбер, – прочитал дворецкий. – Ее съела кошка.
– Как? – спросил я, пытаясь представить картинку.
– Настигла ее в коридоре, тут так написано, – вчитался Гийом. – И проглотила на глазах изумленных слуг. Написано, что она была каштановой. Вы говорили, что у вашей девушки волосы каштановые? Погодите, тут написано, что она хромала на одну ножку… Ваша хромала?
– Эм.. Нет, вроде бы! – неуверенно произнес я, не помня ничего кроме миленького личика, красивой груди в декольте, белой шейки и темных волос.
– Ложная тревога. Это был хомячок! – отмахнулся Гийом. – Я смотрю, я вас утомил?
– Да, – выдохнул я, глядя на старика.
– Не слишком часто я вижу вас дома, – проворчал Гийом. – Вот и соскучился.
– Все! Иди! – раздраженно произнес я, снимая со лба тряпку и бросая ее обратно в миску. – Книгу оставь, а сам иди. Я хочу побыть один!
Гийом встал, захлопнул книгу, положил ее на столик и, обиженно скрипя, направился к выходу из комнаты.
– Если будет страшно спать одному, что зовите. Я почитаю вам финансовые отчеты! – уже на пороге вздохнул старик. – Просто спать одному для вас непривычно. А мне страшно читать, как растут цены на все!
– Про девушку пока никому не слова,– на всякий случай произнес я. – Не распространяйся. Это приказ!
– Ну конечно! – кивнул Гийом. – Как прикажете! Спокойной ночи!
Я ничего не ответил, видя, как Гийом одергивает манжеты и закрывает
