единственного родного человека?
– Да зачем же! – слабо всплеснула руками мама. – Марина, у тебя же вся жизнь впереди, а я…
– И у тебя еще впереди! – перебила я ее горячо. – Тебе всего сорок, прекрати себя хоронить! А я еще заработаю на квартиру, пойми! Но ты должна поправиться!
Она лишь вздохнула в ответ и сердце у меня упало. И как можно было оставить ее здесь одну? Один бог знал, как я боялась отойти хоть на минуту, а вернувшись, обнаружить, что…
Я мотнула головой. Не хотелось даже думать ни о чем подобном. Переведя взгляд на лицо мамы, обнаружила, что она спит. И тогда позволила себе без сил опуститься рядом в кресло.
И не заметила, как тоже задремала.
Он пришел следующим вечером, как и обещал.
Уже привычно, но на этот раз без лишних слов, распахнул дверцу машины и молча ждал, когда я сяду внутрь. Как хозяин жизни, привыкший, что все его указания исполняются быстро и покорно.
Но я стояла, не в состоянии сдвинуться с места. И, наверно, впервые за все время, позволила себе прямо взглянуть на того, кому себя продала.
Жесткий, волевой подбородок. Острый взгляд, который пугает до чертиков. Виски уже тронуты сединой, но пряди все еще темных волос, зачесанных назад, создают с ними упрямый контраст. На изящном, красивом носу – неожиданная горбинка. Вероятно, последствия перелома. Губы тонкие, властные… Я вздрогнула, представив, как они меня касаются.
Весь он, Камиль Исаев, был словно сталь. Холодный и несгибаемый.
– Налюбовалась? – поинтересовался он прохладным тоном.
– Я не… – пробормотала, пойманная с поличным, но ему, похоже, были неинтересны мои оправдания, потому что он перебил:
– Может, сядешь наконец в машину или все-таки предпочитаешь, когда тебя силой запихивают?
Представив это, я быстро юркнула на переднее сиденье, куда он указал. Хотя хотелось забраться назад и, потерявшись в объемном пространстве джипа, сделать вид, что меня здесь вообще нет.
Он тронулся с места мгновенно. Я невольно уперлась взглядом в его руки, уверенно ведшие автомобиль. Пробежалась глазами по длинным, тонким пальцам и, к своему ужасу, обнаружила, что на меня наползает странный жар. Поспешно отведя взгляд к окну, отважилась спросить:
– Куда мы едем?
– Ко мне, – последовал короткий ответ.
Больше вопросов я не задавала. Просто смежила веки и попыталась раствориться в мерном гуле мотора и шелесте колес.
Кто-то нес меня на руках. Кто-то большой, высокий и сильный. Я покрепче ухватилась руками за шею мужчины, почувствовав вдруг себя как в детстве – в безопасности. Как тогда, когда папа еще не пил и, приходя с работы, первым делом брал меня на руки и катал…
– Папа… – сорвалось как-то с губ само собой.
Меня тут же поставили на землю – грубо, резко, и я испуганно распахнула глаза и покачнулась, осознав, где нахожусь и с кем.
– Простите, Камиль Назарович… – пробормотала неловко, не зная, куда деть глаза. –
