год так, но у меня все внутри покрылось льдом и мелко начали дрожать руки. Такая, видимо, у меня была реакция на стресс. Озноб, как бывает при высокой температуре.
Сняв пуховик и сапоги, я помыла руки и прошла на кухню. В руках держала пакет с луком и упаковку батона.
Как и сказала Леся, они пили. На столе стояла бутылка водки, две стопки, нехитрая закуска в виде рыбы, лука и сала. Рядом валялись объедки от лимона. Перед папой стояла тарелка с макаронами и тушенкой..
– О, Мира, – мама пьяно улыбнулась и даже поднялась с табуретки и поцеловала меня масляными губами в обе щеки. От нее пахло водкой и шпротами. – Идем, доченька, обедать.
– Привет, пап.
Я слабо улыбнулась. Перевела взгляд на отца, у которого глаза уже поблескивали от злости. Если мама после выпивки добрала, то папа, обычно мягкий, наоборот, становился чересчур агрессивным. В пьяном состоянии он ждал повод, чтобы закатить скандал и отругать нас с сестрой. И делал он это с особым удовольствием. Нередко все заканчивалось дракой родителей. Или рукоприкладством в наш адрес…
Папа лишь кивнул на мое приветствие.
– Так тебе положить макароны? – спросила мама.
– Нет, я не голодная. Спасибо.
Не знаю, какие процессы происходили в моем организме, но когда родители были пьяные, у меня не получалось говорить громко. Я почти шептала и чисто физически не могла кричать. Будто горло сковывал страх, сжимал крючковатыми пальцами…
– Почему не голодная? – спросил зло отец. – Скажи, я что, зря пашу на работе каждый день, чтобы купить продукты? А мать готовит для кого? Раз вы с Олесей от ее стряпни нос воротите?!
Каждое его слово было словно тонкое лезвие с отравленным наконечником. И попадало точно в меня. Иначе как объяснить то, что мне становилось так плохо?
– Прости, пап. Просто обед был в школе сытный, – я потупилась.
Он поднял руку. У меня в глазах потемнело.
Но папа просто жестом показал, чтобы шла в комнату.
– Приятного аппетита, – бросила я и буквально сбежала в нашу с сестрой комнату.
Сегодня нам с Лесей повезло. Родители в кои-то веки не ругались. Сестра была младше меня на четыре года и очень остро воспринимала конфликты родителей. Почти всегда тряслась и плакала, а я, сама дрожа от страха, обнимала ее и утешала.
Следующий день наступил слишком быстро. Я как всегда собралась в школу. С Лесей мы выходили из дома в разное время, потому что она ходила в нашу районную школу через дорогу, а я в первую гимназию, которая находилась в другом районе. Сестре выбить квоту на обучение не получилось – программа финансирования закрылась. Да и мама особо не старалась. Но я даже радовалась тому, что моя младшая не будет сталкиваться с ужасным обращением еще и в школе. Дети иногда куда злее взрослых.
Сегодня гимназия отчего-то стояла на ушах. Ученики шептались по углам, некоторые и вовсе стояли у самых входных дверей, будто чего-то ожидая… Поджидая?
Впрочем,
