style="font-size:15px;"> – Так, – Бетси прервала ее рукой, – я даже не хочу в сотый раз говорить одно и то же…
– Но что делать, если в сотый раз все остается прежним?!
– Фатима. Если тебе сложно, если твой друг тебя бесконечно подставляет – может, ты вернешься домой?
Она отложила костюм и потерла лоб.
– Я не могу уже вернуться. Я ведь рассказывала тебе.
Бетси развела руками.
– Тогда нужно просто идти дальше. Самой.
– Нет, – покачала головой Фатима, – женщина не должна жить без семьи. Она должна опираться на мужчину.
– И сильно ты опираешься на своего мужчину? – воскликнула Бетси. – Им даже дверь не подпереть!
– Бетси…
– Я о том и говорю, что я бы на твоем месте не мучилась, а ехала домой. У тебя мышление восточного человека – но ты на Западе, Фатима. Пока ты не поймешь, что здесь каждый один и каждый сам за себя, ты не сможешь. Ты думаешь, вас с Фархатом двое. Но нет. Ты сама по себе, он сам по себе. Ты уже одна, Фатима.
Бетси думала, что подруга сейчас вновь расплачется, но она только глянула на дверь, и лицо ее изменилось.
– Все настраиваешь мою девушку против меня? – не успела Бетси обернуться, как услышала голос Фархата. – Заметно.
Он прошел к столику и забрал с него яблоко.
Бетси скривилась. Фархат, с хрустом кусающий зеленую кожицу оставленного ею фрукта, казался самым отвратительным существом на земле.
– Это женская раздевалка, твою мать, – огрызнулась она. – Чеши отсюда к себе.
– Я не вижу здесь сильно раздетых.
Они смерили друг друга острыми взглядами, отчего Фатима почувствовала себя неуютно. Страх вновь поссориться с возлюбленным и в то же время боязнь потерять подругу заставляли ее молчать и ни в коем случае не принимать чью-либо сторону. Одиночество ощущалось для Фатимы невыносимым – она предпочитала видеть рядом хоть кого-нибудь, только бы не слышать эха пустоты. Во многом это объясняло ее неспособность закончить отношения с Фархатом. Правота Бетси казалась очевидной, но разве есть смысл в правде, когда она не приносит ничего, кроме разочарования?
Бетси демонстративно отбросила подушку и вышла из гримерной, оставив Фатиму и Фархата вдвоем.
– Зачем ты так с ней? – спросила Фатима, когда шаги ушедшей стихли в коридоре. – Зачем ты так со мной?
Огрызок съеденного яблоко выписал в воздухе кривую и приземлился мимо мусорной корзины, заставив Фатиму громко выдохнуть и закрыть глаза.
– Эта афроамериканка паршиво влияет на тебя. Стоит поговорить с ней – и я сразу становлюсь плохим. Сразу появляется куча упреков.
– Где ты ночуешь, Фархат? Почему я вижусь с тобой на работе чаще, чем дома?
– Я ночую на улице, – невозмутимо ответил он. – Что ты замолчала? Ну? Скажи? Я ночую на улице, потому что мечтаю дышать свежим воздухом. С тобой – извини, Фатима – невозможно дышать полной грудью.
– Что
