плакаты с изображениями счастливой жизни на внутренних планетах. Затем из приемной, подожженной тепловым лучом, потянулись на улицу черные щупальца едкого дыма, а еще полминуты спустя устремились на выход и погромщики, насытившиеся, сияющие.
Зеваки, стопившиеся на тротуарах, взирали на все это с самыми разными чувствами. Кое-кто откровенно злорадствовал, кое-кто наблюдал за происходящим с легким любопытством, однако чаще всего на лицах случайных свидетелей отражались страх и негодование. Нагруженные награбленным, погромщики, яростно скалясь, двинулись сквозь толпу напролом. Зеваки поспешно отхлынули в стороны, к стенам.
– Вот, видите? – вздохнул Паттерсон. – Вытворяет все это пара тысяч человек, «Комитет Обороны», финансируемый Ганнетом. В первых рядах шли штрейкбрехеры, наемные головорезы, держащие в страхе рабочих с его заводов – и, разумеется, за щедрые сверхурочные. Выступают они, ни много ни мало, якобы от имени всего Человечества, но это не так. В действительности «Комитет» – просто крикливое меньшинство, кучка ретивых фанатиков.
Демонстрация близилась к завершению. Представительство «Колон-Ад» превратилось в жалкие охваченные огнем руины, уличное движение надолго остановилось, а страшные, шокирующие призывы, топот множества ног и вопли ненависти увидела и услышала большая часть делового центра Нью-Йорка. Зеваки, высыпавшие на улицу, начали расходиться по конторам и магазинам, возвращаться к повседневному труду.
Но тут внимание погромщиков привлекла венерианская девушка, укрывшаяся в одной из дверных ниш, вжавшись спиной в створку закрытой и запертой на засов двери.
Паттерсон вдавил педаль газа в пол. Машина, оглушительно взревев двигателем, сорвалась с места, пересекла улицу и въехала на тротуар, навстречу кучке мрачнолицых громил. Удар бампером разметал первую волну бегущих, точно охапку сухой листвы. Остальные, с разбегу налетев на капот, смешались в кучу, попадали с ног.
Заметив подъехавшую к ней машину с землянами на передних сиденьях, венерианка съежилась, парализованная ужасом, но тут же пришла в себя. Развернувшись, девушка в панике бросилась бежать и тут же смешалась с заполонившей тротуар толпой. Тем временем погромщики тоже опомнились, поднялись на ноги и устремились в погоню.
– Держи гуселапую!
– Гуселапые, вон!
– Земля – для Землян!
Под поверхностью гневных криков бились, пульсировали жутким подводным течением затаенные звериная похоть и ненависть.
Паттерсон сдал назад, вырулил на мостовую, что было сил хрястнул кулаком по кнопке клаксона и, обогнав мчащихся во весь дух погромщиков, повел машину вперед, следом за девушкой. В заднее стекло ударил пущенный кем-то вдогонку булыжник, крыша над головой загремела, залязгала, осыпаемая градом мусора. Толпа зевак впереди безучастно расступилась, освобождая путь автомобилю и погромщикам. Поднять руку на девушку, которая, всхлипывая, задыхаясь от быстрого бега, петляла среди прохожих
