Лира волшебных историй: Лирические новеллы. Савелий Каспер

      Нам дали срок, неделю где-то,

      И в панике мы, за советом,

      Пошли к вождю лесных людей -

      Он прорицатель-чародей!

      Мы в ночи мглистых полнолуний

      Боялись воплей зла и гула,

      Что раздавался из лесов,

      И ритуальных их костров.

      Но что поделать, ведь беда,

      Коснется и убогих… Н-да…

      Нам думается, что они

      Всё знают, но помогут ли?

      К вождю придя мы оробели,

      Гротескной чёрной цитаделью

      Встречал нас мерзкий истукан,

      И вид его внушал кошмар!

      Обсидиановому монстру

      Несли цветы, ракушки, кости -

      То идол древний племенной,

      Что чтился странною толпой.

      Тут из высокого шатра

      Явился вождь и рёк слова:

      "Дагон знамение изрёк,

      Погубит племя водный рок!

      Явились к нам еретики

      Просить спасительной руки.

      Поможем мы, но кровь врага

      Нужна, чтоб усыпить моря!".

      Забыл сказать, что бургомистр

      Давно под властью был нечистой.

      Он книги мрачные читал,

      А потому обряды знал.

      Мгновенно вождь и наш глава

      К согласию пришли, тогда

      Кошмарный идол был обвязан

      И в город переправлен разом.

      На день шестой после того

      Нас вождь призвал: "Готово всё,

      Осталось жертву огласить

      И идол кровью напоить!

      Лишь только так наш лорд Дагон

      Потоки остановит волн,

      Когда горячей кровью алой

      Омоет губы истукану"

      Надежду потерял народ,

      А потому старик Трогот

      Был избран жертвою толпой -

      Устроил нас расклад такой.

      Связали тело старика

      И бросили к ногам вождя,

      Тот поднял загнутый кинжал -

      Трогот от ужаса кричал.

      Кошмарный топот барабанов,

      Вождя молитва как дурманом

      Мутила зрение людей

      И идол пасть открыл как зверь.

      И рёв неистовый быка

      Нас пошатнул, глаза тогда

      Огнём светили истукана,

      Блеснуло лезвие в тумане.

      Вином горячим кровь лилась,

      Громада вдоволь напилась.

      Раздался хрип, тряслась земля,

      Плясало племя опосля.

      В безумном танце дикари

      Трогота вдаль поволокли…

      А после чавканье и треск

      Наполнили дремучий лес.

      В фантасмагории кошмара

      Лишь вождь стоял у истукана.

      Разведший руки слушал долго,

      Но обернулся с речью громкой.

      И вождь промолвил: "Славьте Тьму,

      Что моря гневную волну

      Изгнала прочь! Восславьте жизнь,

      Забудьте в танце горечь тризн!"

      Мы пели ночи напролёт,

      Забыв подводный страшный гнёт…"

      На том кончается дневник,

      Что к берегу водой прибит.