бы!
– Ну, ладно… Давайте о письме, – и опять вкрадчиво, – ведь вы его не одна писали. Кто вам помогал?
– Мне?.. Помогал?.. Я что – совсем дура? Сама не способна сочинить?
– Я вас не оскорбляю. Напротив, допускаю, что вы сами могли написать. Но… в такие годы… и столько… Много!.. И очень даже глубокие мысли есть. Кто-нибудь ведь вам подсказывал? – заискивая, спросил он.
– А что? Не все мысли глубокие? – издевательски взглянула я на него.
– Нет, вы не так меня поняли. В целом – всё письмо умное. Есть, конечно, наивные места. Но… очень хорошее письмо. Очень! Благородное. Вы о всех страдаете… Никого не называете… Даже моё имя не назвали! Чувствуется, вы – не предатель.
– Ещё бы! Конечно, нет! – гордо выпалила я.
– Это вызывает уважение.
– Спасибо, – вспомнила я урок Марины благодарить за комплимент.
– Вы сегодня совсем не такая, как в прошлый раз – уверенная.
– И вы сегодня совсем не такой.
– И какой же я?
– Не кричите. Разговариваете по-человечески. Даже странно.
– А почему я должен кричать? Я ведь тоже человек!
– Но ведь кричали в прошлый раз!
– И вы кричали.
– Вы довели.
– Ну, хорошо. Не будем об этом. А кто-то всё-таки помогал, наверное? – тихо, доверительно настаивал он.
– Нет, сама писала, – также тихо, доверительно ответила я.
– Честно?
– Да, честное комсомольское.
– Вы комсомолка?
– Да. А что?
– Нет… просто… Странно всё!
– Ничего странного. Все в моём возрасте комсомольцы! Только… – и вспомнила, каким проблематичным было моё вступление в комсомол, как в бюро районного комитета почему-то долго шушукались, как меня защищал учитель, как долго допрашивали, в то время как другие дети вылетали из кабинета, едва успевали прикрыть дверь и, спохватившись, замолчала.
– Что «только»?
– Да так, вспомнила…
– Как вы учитесь?
– Не очень.
– Почему?
– Наверное, неспособная.
– Не может быть! Написать такое письмо даже я бы не смог!
– Письмо как письмо – обычное. Расстроили вы тогда меня очень.
– Ну, простите, Бога ради. Не хотел, – и пытливо, – Простите?
Я молчала.
– Что? Так сильно обидел?
– Очень. Я удивляюсь нашему разговору.
– И вы не хотите прощать? А мне приятно с вами беседовать…
Опять промолчала.
– Вы знаете, какое сегодня число?
– Пятое марта.
– Чем оно памятно?
Я растерялась, но, взглянув на портрет Сталина, вспомнила:
– В этот день умер год назад Сталин.
– Молодец! Помните… Да, уже год, как его нет. Кто бы мог подумать? Какова была ваша реакция на смерть
