и выходил к лестнице башни, а над ним был чердак, равный ему по длине и ширине.
Все эти подробности сыграли свою роль в истории влюбленных. Расположение помещений в замке словно потворствовало их опасным свиданиям. На первый взгляд, сложно было найти более неудачное место для тайных свиданий любовников, чем комната Виттории. В ней была лишь одна дверь, которая открывалась в проходную с двумя кроватями, где спали четыре горничные (damigelle) – две сестры Диаманте и Темперанца, а также Аттилия и Оттавия, а вместе с ними старшая горничная (massara) Силея, пожилая вдова, служившая воспитательницей дочери Виттории18. В передней, где спали служанки, было еще две двери. Одна вела на восток, к главной лестнице и парадному залу в восточном крыле со стенами, украшенными величественными фризами с витыми гирляндами из листьев аканфа, с резными потолочными балками, великолепным камином и изящными ренессансными окнами, из которых открывался головокружительный вид на поля, сады и лесистые склоны Монте-Дженнаро. Именно там обычно спал Трояно.
Вторая дверь в комнате прислуги вела на юг, к спальне супруга в юго-западном торце, где почивал сам Джованни-Баттиста, по крайней мере в дни перед убийством, поскольку его жене тогда, как она говорила, слегка нездоровилось19. Комната хозяина была светлой. Одно окно, на солнечной южной стороне, выходило в небольшой огороженный сад, другое, западное, смотрело на одну из улочек Кретоне. Все эти детали сыграют роль в нашей истории. Служанки, жившие между апартаментами господина и госпожи, неизбежно видели всех входивших в комнату госпожи и выходивших оттуда и, вероятно, были всегда в курсе тех случаев, когда Виттория всходила на супружеское ложе. Так как же Трояно мог незаметно очутиться в спальне Виттории, в ее постели и объятиях?
Любовник переносился к ней по воздуху. Точнее, он спускался, повиснув на полосах ткани, привязанных к засову на окне верхнего этажа; Виттория помогала ему забраться внутрь. Башня предрешила успех вылазки. На ее узкую винтовую лестницу, вившуюся к вершине замка, свет проникал лишь через маленькие, четырнадцать дюймов шириной, оконца. Их проема едва хватало, чтобы выбраться наружу при известной ловкости и сноровке. Самое высокое окошко башни как раз смотрело чуть южнее направления на запад, находясь ровно над пологой кровлей пристройки. Оттуда Трояно, вооружившись импровизированными веревками, мог пробраться на северный фасад и спуститься в спальню Виттории. Главная лестница замка, намного более удобная и лучше освещенная, располагалась восточнее. Она поднималась равными широкими пролетами от единственного уличного входа на северном фасаде, чуть восточнее его середины. Во время своих ночных эскапад Трояно, вероятно, прокрадывался из зала, где стояла его кровать, поднимался по главной лестнице на мезонин, на цыпочках прокрадывался в башню, на ее темную, никуда не ведущую лестницу и прикреплял свое верхолазное снаряжение к ее верхнему окошку20.
Именно этим путем шел Трояно на свое последнее свидание и, по крайней мере, еще однажды до этого,
О ее вдовстве см.: fol. 12v, суд. Маддалена называет ее
Fol. 9v; Чекко (Франческо), рассказавший о том, где спал Джованни-Баттиста, не жил в замке.
О том, как он использовал окно, см.: fol. 3v, Лорето; fol. 9v, 10r, Чекко; fol. 12r, Диаманте; fol. 15v, Силея 2.
