там потом ещё пару дней и ещё… не, Михалыч… мы и так на две недели затянули «гостевание», я планировал в это время быть уже в Свердловской области а через месяц в Перми… до ноябрьских морозов… Теперь как-то придётся нагонять эти две недели… – Александр прошёл в хозяйственную часть кузни и стал снимать с себя фартук, – а сам знаешь, что сейчас с дорогами и на дорогах… не мне тебе рассказывать…
– Дядь Саш… Михалыч… я не нужен больше? – Слава уже успел облиться водой, переодеться и сейчас ждал указаний от старших.
– Давай, дуй! – махнул Михалыч.
– Не нужен, только Слав, не забудь про зольность и закалку, с завтрашнего дня вы с Михалычем будете вдвоём управляться! На крайний случай, Андрей поможет вам… обещал, – Александр поднял указательный палец, – и не берись за крупные объёмы, поначалу с малого… надо прочувствовать все фазы металла, а там уж ты поймёшь, что дальше делать!
– Окей, дядь Саш! Спасибо, вы многому научили… – Слава подошёл к Александру, по-мужицки, пожал руку, и чуть подумав, неловко приобнял, – Всего хорошего вам и вашим детям!
– Да ладно… – сконфузился Александр, похлопав по молодецкому плечу подмастерья, – мне тоже было приятно с тобой работать, с полуслова понимаешь… и… спасибо за пожелания!
Парень оставил мужчин одних и выбежал наружу, подальше от огненного жара, к прохладному северному ветерку.
– Ну вот… видишь, люди уже привыкли к вам… дом мы бы в неделю всей артелью вам поставили! Такие руки нам бы ой как пригодились… а твоя дочка, просто золотце… так помогла мне с Артёмом! Думаешь, я не понимаю, как тяжело с ним?! Бедная девочка… две недели подтирать и обмывать человека в таком состоянии и ведь я её просил, оставить, сам справлюсь… ни в какую… Твоя Алисанька мне стала как дочь! Подумайте втроём хорошо, может, останетесь? Ну это же бред детей таскать по такому миру, себя не жалеешь – их пожалей. Сердце болит за вас, – пока Антон Михайлович всё это говорил, Александр успел умыться с самодельного умывальника и одеться. Сейчас они сидели на крыльце и смотрели вниз по склону, на вечернее поселение. С некоторых домов из труб вился дымок, и пахло банным духом.
– Мы не можем остаться… и вообще, мне надо поговорить серьезно с тобой! Вчера вечером я с детьми беседу вёл, и мы решили кое-что тебе рассказать. Ты веришь нам, что мы вам ничего плохого не сделаем? – Александр ободряюще положил ладонь на колено Михалыча.
– Что за глупость, Саша… мне не нравится этот вопрос…
– Просто ответь… веришь?
– Конечно же, верю! Уж что-что, но за эти последние тринадцать лет, я научился разбираться в людях… Я вижу в человеке и гниль его всю, и подлость, и наглость… но и свет научился примечать в людях… Я, глубоко убеждён, что спасение Человечества в истинном свете и добре. А сейчас очень тяжёлое время и когда мы пройдём этот путь, то или придёт духовность, возрождающая этот мир, или зло, которая нас уничтожит… Вы хорошие люди – и дочь твоя, и сын и ты!.. Что ты хотел рассказать?..
