оставив за плечами на версту,Сел отдохнуть в тени раскидистой акации.
Опять семь суток пролетели как в бреду.
Я снова жертвой стал ужасной провокации!
Опять клевреты, ложь, намёки и враги.
Я не взрывал царя и не бежал на станцию!
Какой позор козьмопруткововой руки:
Свой вензель ставить на тюремную квитанцию!
(Эта зарисовка точно отражает атмосферу вражды, которая часто окружала поэта. На что только не шли недруги в попытках оклеветать передового человека и не дать распространиться его творчеству. Ведь царь Александр Второй был взорван через восемнадцать лет после кончины поэта! Возможно, стихотворение передано через медиума после смерти. Вопросы, вопросы…)
* * *
Я многое видел, я славно пожил.
Другой бы в штаны уж давно наложил!
(У многих окружающих частенько сдавали нервы, но КП всегда держал себя в руках.)
* * *
Даже до смерти устав,
Перед сном прочти устав!
* * *
Зашёл в трактир – и что же вижу?
Висят две жареных вороны.
Я заказал какой-то жижи
И «По-прутковски» макароны.
Потом узрел «Пирог с Козьмою»
И так взревел во глубь трактира!
Опять едят пирог со мною?
Убийцы! Нелюди! Вампиры!
Ещё вчера на третьей яме
Мне рекламировал напрасно
Ямщик «Хлеб прутный с отрубями».
К тому ж он выглядел ужасно!
«Язык Пруткова с гусьим салом»
И «Потроха К. П. Пруткова», —
Уже и этого вам мало?
Но не сожрать Пруткова слова!
Нашли Пруткова – самоеда!
На днях видал «Пруткова вымя»!
Толпа! Останься без обеда,
Чем пожирать святое имя!
(Палец оскорблённому Пруткову никуда совать не рекомендую!)
* * *
Взгляд мутно ползёт по сукну стола.
В голове кавардак и тенета.
За это время даже камбала
Написала бы пару сонетов.
Толпа улюлюкает в проёме двери,
Хочет хлеба, зрелищ и моих сонетов,
А у меня нет темы, чёрт дери,
В голове вопросы без ответов.
Но увидел идущего по мне клопа.
Как сейчас закричит в восторге братия!
Мы с клопом выходим к толпе. Здорово, толпа!
Да здравствует российская демократия!
(Никогда не подозревал, что этот лозунг обязан жизнью клопу Пруткова.)
* * *
Может, кто, гуляя в поле
И завидя голых дев,
Позевнёт, почешет голень,
Громко охнет, запердев.
А другой, на девок глядя,
Тупо голову склонил,
Словно он не просто дядя,
А ужасный зоофил.
Лишь Прутков, завидя даму
Без капота и штиблет,
Вспомнит папу, вспомнит маму
И тринадцатый
