самой с увеличением срока беременности превращение стало занимать гораздо больше времени.
Она объясняла это добавлением времени для превращения плода внутри неё. Петал очень боялась, что роды застанут её волчицей. Тогда детёныш родится волчонком, и этот облик навсегда останется для него первичным. Она страшилась этого. Но и забывать свою природу белоглазой волчицы ни за что не хотела.
9
Первые схватки начались у неё ранним весенним утром.
Бласт сразу перепугался и собрался куда-то бежать, кого-то звать на помощь. Но Петал, дыша с придыханиями, снимающими боль, была спокойна.
– Думаю, инстинктивных знаний нам с тобой будет достаточно, чтобы самим справиться с появлением малыша.
Роды протекали быстро, и скоро Петал уже не могла сдерживать стоны. Бласт был в полном отчаянье. Но тут в дверь постучались. На пороге стояла та самая женщина, в которой они предположили мать Георга. Но познакомиться с которой так и не удосужились.
– Я Ида, – без предисловий начала она. И, сразу оценив ситуацию, бросилась помогать Петал. Бласт, увидев уверенные и умелые действия, возблагодарил богов.
Он совершенно потерял способность соображать, слыша сдавленные стоны жены, и вышел из дома, чтобы Петал не видела его нервической суеты. Но когда раздался требовательный детский вопль, мгновенно метнулся обратно.
Растерянная Ида протянула ему дитя и отступила. Бласт обомлел.
– Что у него с глазами? Какой ужас! Он, что, слепой?
Петал, с трудом приподнявшись на локтях, потянулась за младенцем. Она отбросила, как ненужные, пелёнки, намотанные Идой. Осмотрела его, переворачивая уверенными звериными движениями, по которым совершенно нельзя было догадаться, что это всего-навсего её первенец. И радостно засмеялась.
– Он совершенно здоровенький! – Петал лёгкими касаниями то ли обследовала тельце не перестающего вопить малыша, то ли обнюхивала его.
– Но глаза! Почему у него на глазах белые плёнки? Он, наверное, слепой! – Бласт был в отчаянье.
– Нет, он просто пошёл в мою породу. Он унаследовал глаза своего прадеда – Седого Странника. Помнишь, я рассказывала тебе о нём? – Петал украдкой, будто целуя крохотное личико, облизала его.
…Когда новорождённый малыш, уже вымытый и накормленный, заснул, они оба обратились к Иде с вопросом, мучавшим их.
– Как ты нашла нас?
– Я шла по следам от моего дома. По волчьим следам.
А ночью Бласту приснились волки.
Ничего удивительного, – убеждал он себя в полусне, – после ночной беготни в волчьем обличье – ничего удивительного! Сейчас, вот сейчас проснусь, стряхну этот сон!
Но сон не стряхивался, наоборот, количество волчьих фигур всё прирастало и прирастало.
Скоро вся степь, залитая призрачным лунным светом, пестрела фигурами сидящих волков. Они молча смотрели на него, будто ожидали чего-то…
Бласт
