с такими песнями этот парень не скоро станет толстым и сытым! – Хриплые голоса оборвали мелодичные переборы струн.
– А ну-ка, спой-ка нам лучше про весёлую девчонку!
– Подхватывай! – Рявкнули лужёными глотками с притопыванием босыми пятками.
Эй, привет, длинноносая девчонка!
Большерукая, с глазом, как у жабы,
С деревенским нескладным разговором,
Ты утешить меня бы не смогла бы?
Дальше с восторженным гоготом и гомоном шли описания «утешения» длинноносой девчонкой страждущего моряка.
– Хеп-оп! Хеп-оп! Хеп-оп-па!!!
Горлопаны так увлеклись, что аккомпанемент уже был лишним. Юнга тихо отошёл от поющих.
Когда один из моряков приблизился к нему, он сначала подумал, что его отсутствие замечено и певцы снова зовут его аккомпанировать. Но огромный чернокожий Варис, источая запах остывающего пота, заговорщицки навис над ним.
– Слышь, малыш, давно хочу спросить у тебя, да всё не с руки: солдаты там, на берегу, разыскивали женщину, отлучённую от воды и огня, изгнанницу с двумя детьми. …Не тебя ли?
Юнга ответил дерзким взглядом.
– С чего вдруг?
Но Вариса это не сбило.
– Ты ведь …девчонка? Я видел, как ты при загрузке рассматривал…, э-э…, рассматривала драгоценности. Парню-то это ни к чему. Да и питаешься …одними апельсинами.
По ответному растерянному, беспомощному взгляду Варис понял, что догадка его верна. Он удовлетворённо хохотнул.
– Что ж, пусть кретины горланят про длинноносую девчонку. А у нас с тобой сейчас начнётся своё веселье. Он подгрёб тонкую фигурку под себя, грубо задрав на ней холщовую рубаху.
Волчий бросок был мгновенным.
Варис не успел опомниться, как уже лежал, неловко уткнувшись ушибленной головой в бухту канатов, а желтоватые клыки в подрагивающих в угрожающем рыке губах нависли над его лицом.
10
Лия передвигалась теперь перебежками между «сундуком» капитана и кормой, где обосновались Ида с собакой. Да и то, только предварительно оглядевшись, нет ли поблизости Вариса, занят ли он делом настолько, что не прицепится снова к ней.
Не случись внезапное заступничество странного пса, жизнь её развернулась бы настолько круто, что могла и вовсе сойти на нет.
Дрожь пробивала при одной мысли об этом.
Как расценили бы её проникновение на судно в мужском платье моряки, так ревностно следящие за «юнгой-бездельником»? Да и сам капитан, её главный защитник, вряд ли был бы в восторге.
Она так и не поняла, с чего эта страшная, рыжеватая, так похожая на волка, псина бросилась ей на выручку?
А если бы Бласта спросили, зачем это ему понадобилось наживать себе врага в лице Вариса, своего бывшего управляющего, злобный характер которого он знал достаточно хорошо, он и вовсе не смог бы ответить.
Разве
