Сучки и щепки разлетались в стороны. Луиза, Сара и Вихренок во все глаза пялились на него, даже Снайп уважительно покачивал головой. Вот парень крутанулся вокруг себя, перехватил меч двумя руками, занес над головой и, обернувшись, снес толстую ветку. Хах! Хряк…
– Ого!.. – выдохнул Вихренок. Сара хлопнула в ладоши.
«И вот я знаю все, чего можно ждать от парня», – подумал Хармон отчасти с удовольствием, но больше – с досадой. Прочитывать людей с той легкостью, с какой ученые мужи читают книги, давно уже было для Хармона не искусством или предметом гордости, а простой привычкой. Книги, подобные Джоакиновой, Хармон не раз брал с полок, раскрывал, пролистывал, изучал… покупал их и продавал, бывало по одной, бывало и на вес. В них не было для него загадки, и где-то, краешком души он об этом жалел.
Хармон не знал, что очень вскоре парень удивит его, и даже – дважды.
За неделю пути они добрались до северо-восточной оконечности Альмеры и, огибая Шестимильный лес, вышли к замку. Он был скромен – состоял всего лишь из двух квадратных башен, соединенных галереей. Однако башни выглядели крепкими, на верхушках бойко трепыхались флаги, а подворье, обнесенное частоколом, полнилось деловитым движением, как бывает у расторопных и толковых хозяев. Владел замком, а с ним и двумя соседними деревнями сир Логан Катрина – пожилой рыцарь, один из всегдашних покупателей Хармона.
Обоз въехал на подворье, слуга доложил рыцарю о гостях, и вскоре Хармона со свитой ждал сытный обед и радушный прием. За длинным столом, накрытым под навесом, разместились прибывшие, сир Логан с женой, четверо дюжих, как на подбор, старших сыновей рыцаря и пятеро детишек помладше. Сир Логан говорил с Хармоном на равных – обнял и порядком помял при встрече, усадил по правую руку, щедро подливал торговцу эля, громогласно смеялся над шутками Хармона, шутил и сам. Замок, деревни, рыцарское звание сир Логан получил не так давно – заслужил долгим ратным трудом в гвардии герцога Айдена Альмера. А до того был он наемным мечом, как Джоакин, а до того – копейщиком-ополченцем, а еще прежде – подмастерьем гончара в городишке Дороти Плейс, давно уже не существующем. Словом, сир Логан был человеком простой крови и не чурался этого. «Благородство? Да что оно такое?.. – говорил рыцарь. – Кто была твоя мать и кто была твоя бабка – так оно важно? По мне, важно то, кто есть ты сам и что ты можешь». Он обводил гордым взглядом своих сыновей – с тем смыслом, что они – ого-го, и останутся ого-го, когда сам сир Логан помрет. Хармон соглашался и поднимал кубок за здравие. Рыцарь был бесхитростен, но все же нравился торговцу.
Поговорили о новостях. О предстоящем лете, о грядущем урожае. Урожай обещал быть обильным. Хармон знал верную примету: если весной его фургон застряет в грязище по самые ступицы, значит, лето будет богатым. Сир Логан посмеялся.
О властях поговорили, помянули герцога Айдена, выпили за его здравие. Герцог с красавицей
