из таза в лицо, она немного пришла в себя. Достав из-под кровати свой саквояж, с которым она девять лет назад приехала сюда, Кейт сложила в него сорочку, несколько пар чулок и одно-единственное платье. Щётка, зеркало и ножницы, а так же маленький несессер с нитками и иголками полетел туда же. Глядя на начатую вышивку, Кейт подумала, что времени закончить у неё не будет. Но она всё равно аккуратно сложила её и запихнула на самое дно. Оглядев комнату, она заметила свой законченный гобелен. Возможно, он тоже ей сможет пригодиться. Она свернула его и положила сверху. Закрыв саквояж, она оглядела комнату. Здесь прошло девять лет – половина её жизни. Тряхнув головой, Кейт направилась к выходу.
Том уже опять сидел на козлах. Едва Кейт уселась, как он хлестнул лошадей, и они направились обратно к городу. Благодаря указаниям Кейт, они быстро нашли дом директора приюта, хотя Кейт там ни разу не была. Однако, ей был известен адрес, а Тому – улицы Плимута. Директор недавно проснулся, и поэтому не слишком вдавался в подробности отъезда Кейт. Слегка ошеломлённый начавшимся утром, он дал Кейт письмо с весьма похвальными рекомендациями и описанием её работы в приюте. Возможно, приди он в себя, его бы весьма удивило собственное хвалебное и восторженное письмо. Особенно, учитывая то, что родственница Кейт работала в доме терпимости. А так же то, почему Кейт уезжает, если место нахождения этой родственницы в том же Плимуте. Но Кейт не дала ему возможности осмыслить написанное: искренне поблагодарив его, она отдала ему свой гобелен, который прихватила из своей комнаты. Неожиданный подарок совершенно выбил директора из колеи, и он не спросил даже, куда собственно и на какой срок едет Кейт. Она же не стала ждать, а, ещё раз поблагодарив, быстро вышла. Том так же быстро покатил двуколку из города.
– На развилке останавливается дилижанс до Эксетера. Там пересядешь на дилижанс до Солсбери. А от туда уже до Лондона, – обернувшись, прокричал он. – На этой развилке я тебя высажу.
Кейт кивнула.
На этот раз они ехали из города по другой дороге, которая лежала вглубь полуострова. Мимо пробегали аккуратные домики, спрятанные за мокрыми палисадниками. Вскоре пропали и они, оставляя вокруг себя только бескрайние просторы ещё зелёной травы, мокрой после вчерашнего дождя.
Быстро доехав до развилки, Том высадил Кейт. Наскоро попрощавшись, он поехал обратно. Кейт со слезами смотрела ему вслед. Она хотела оттереть глаза, но не нашла своего носового платка, а лезть за другим в саквояж, ставя его на мокрую и грязную дорогу, она не хотела. Вспомнив вчерашний день и карету, что окатила её из лужи, она решила, что потеряла платок там же.
Время до дилижанса ещё было, но думать Кейт не хотелось. Она решила, что обдумает всё, когда прибудет на место и успокоится. Внезапно её пронзила мысль о тёте: она умерла и лежит сейчас в какой-то из комнат в доме миссис Слай. Кейт осталась одна на всём свете. А тётя не похоронена. Кейт чуть было не вернулась пешком в город. Но тут подъехал дилижанс, и выскочивший сзади слуга подхватил её саквояж. Но Кейт попросила оставить его при себе, боясь его забыть по приезде. Заплатив �
