что успели, а то пришлось бы потом самой на почту идти за пенсией.
– За пенсией?
– А вы что, забыли? Сегодня же третье число. Забыли, наверное. То-то, я думаю, ушла. Ну как вам хорошо эта куртка!
Акимов открыл дверь, и почтальонша, войдя следом, уверенно проследовала на кухню. Она принесла Акимову четырнадцать тысяч шестьсот рублей. Когда деньги были два раза проверены, баба достала какой-то квиток и ручку:
– А вот здесь распишитесь.
Акимов немного замялся.
– Сейчас, я пойду перчатки сниму.
Он ушел в комнату, стащил перчатки и посмотрел на подпись в паспорте у Веры Петровны.
– Где? – вернулся Акимов, старясь не забыть закорючку.
– Вот здесь. Угу. Ну, все. Я побежала.
– Спасибо вам. Держите.
Акимов дал оторопевшей почтальонше стольник.
– Да, что вы, Вера Павловна, вам самой…
– Берите. Это за хлопоты.
– Ну, Вера Павловна, спасибо.
Уже в дверях она спросила:
– А как теперь ваше самочувствие? Сердце не беспокоит?
– Нет. Как отрезали. Теперь вот по утрам бегаю.
– Да?! А то я гляжу, вы как помолодели.
– И вам советую. Очень помогает в стрессовых ситуациях. До свиданья.
Акимов закрыл дверь.
День пока складывался очень удачно.
Чтобы не осквернять свои новые вещи прикосновением к старым вещам старухи, Акимов все, что находилось на вешалке, затолкал в кладовку. Она оказалась безразмерной, потому что вместила в себя не только все пальто, плащи и иные тряпки, но также обувь и головные уборы.
Теперь в прихожей, визуально ставшей значительно просторней, находились только его, Акимовские вещи. На вешалке, на плечиках оставшихся от какой-то накидки, висела лично его куртка и под ней белели шнурками лично его кроссовки. И это был еще один жест самоутверждения. И это снова было приятно.
Приятно было также поесть купленное на свое усмотрение и на свой вкус. За эти три дня, исключая кафе, Акимов первый раз с удовольствием ел.
Но после еды приятное закончилось. Когда Акимов лежал, подремывая и набираясь сил для поездки, щелкнул замок входной двери. Потом кто-то начал топать ногами.
Акимов сел на кровати и увидел стоящего в прихожей «Стасика».
– Привет старшему поколению! – бодро начал он, зайдя к Акимову – Ого! Это куда же мы собрались в таком виде? И куртка, что ли, твоя? А я-то думаю, кто это к тебе в гости пришел? Что за спортсмен такой, блин горелый. Ты даешь! Чего это ты разошлась? С пенсии загуляла? Зачем тебе это? Своего не хватает? И свитер… и тапки новые, во блин, нынешняя молодежь. Ты чего? В поход по местам Боевой славы собралась?
Акимов молчал. Неожиданное появление внука Веры Павловны уничтожило его сонное умиротворение. И дальнейшее взаимодействие
