работой и со рвением оберегала священников. Поначалу ей пришлось непросто, когда на кухне начала работать молодая напарница, но со временем мы стали хорошими друзьями (хотя я не ходила на мессу каждый день!).
Тотти был замечательным. Он спокойно, по-отечески управлял пресвитерией и всегда находил в себе силы приободрить всех. Я сделала генеральную уборку на кухне и в столовой, переставила вещи в кладовой и познакомила всех со своей экспериментальной стряпней. Она всем пришлась по душе.
Архиепископ Маккифри завтракал один, поскольку предпочитал делать это позже, чем другие. Я подавала ему еду, после чего часто садилась на другом конце большого стола и говорила с ним. Он сказал, что я принесла свет в их дом, и ему понравилось, как я пела во время работы. Я никогда не рассказывала ему про Лэнса: говорить о нем все еще было слишком больно. Архиепископ спросил, почему у меня нет молодого человека.
– Зачем приходить к нам и готовить для нас, Рут? Возможно, вы хотите стать монахиней. Вы когда-нибудь думали об этом?
Признаюсь, думала, пусть и недолго!
В выходные Кэт я готовила постель для архиепископа и наводила порядок в его кабинете. В его гардеробе висело несколько красиво вышитых облачений и его головной убор – митра, сложенная во внутренних ящиках. Я не смогла сдержаться, примерила митру и встала у длинного зеркала, глядя на себя.
– Она вам не очень идет, Рут: слишком велика. – В дверях стоял архиепископ с широкой ухмылкой на лице. – Может, ты маловата для такой шапки?
В начале декабря я приготовила рождественский пудинг и оставила его в кладовой, поливая бренди каждые несколько дней. От него исходил чудесный запах. В Рождество священники трудились без передышки: люди приходили с подарками, навещали священников и монахинь; служились дополнительные мессы, совершались молитвы по четкам, репетиции хора, визиты на дом, и на исповеди приходило больше прихожан, чем обычно.
В 12:30 начался рождественский обед: четыре блюда на красиво оформленном столе с подарком для каждого священнослужителя. Я была в растерянности: не знала, что купить архиепископу, и в итоге подарила ему двух золотых рыбок в аквариуме с водой, травой и камнями. Тетушка Джойс пришла в ужас.
– Рут, нельзя дарить архиепископу золотых рыбок на Рождество!
– Тетя, – ответила я, – а вы вообще когда-нибудь пытались выбрать архиепископу подарок на Рождество?
За рождественским столом было много смеха, выпитого вина и открытых подарков. Золотые рыбки привели архиепископа в восторг, к великому удивлению всех, кроме меня. Наконец настало время для рождественского пудинга, который подавался с соусом из бренди и сливками. Я подогрела бренди в глубоком половнике над газом, отнесла его в столовую и вылила на пудинг. Архиепископ ждал со спичкой, чтобы поджечь его. Когда пламя коснулось пудинга, он взорвался, как маленькая бомба: синие языки пламени окутали весь пудинг и разошлись по тарелке. Тотти запаниковал и бросил на пламя льняную салфетку. Она почернела, но пламя потушила. Когда шок прошел,
