мужчина нервно рассмеялся.
– Где он?! – рявкнул Германн. – Где, он, Настя? Посмотри, что со мной сделала чужая земля, посмотри! Я – старик, Настя, я старик… Там кто-то забрал мою жизнь. Кто-то забрал…
Настасья Филипповна, которая несколько минут назад собиралась испепелить своего сбежавшего любовника на месте, растерялась.
– Германн… – только и прошептала она, не в силах пошевелиться.
– Мы поговорим позже, – скривился старик и ушёл, стуча тростью.
***
В усадьбе кипела жизнь. Хотя по всему СССР искореняли пережитки крепостничества и царизма, в этом имении словно ничего не менялось. Варвара Петровна Лутовинова владела не только этой землёй. Положение обязывало её иногда менять место обитания – своё и своих подчинённых. Вместе с ними переезжала и их прислуга. Удивительные способности Андрия позволяли управлять людьми так, что те бросали всё, что им было дорого, и клялись в верности ему одному. Он управлял людьми, словно марионеточник.
Германн жадно осматривал комнаты, словно выискивал кого-то глазами. Неожиданно мимо с весёлым смехом пробежала девочка.
– Это ещё кто? – изумлённо спросил мужчина: штаб Непримиримых был не местом для детей.
– Катерина. Новенькая. И даже не думай дожидаться момента, когда она подрастёт, чтобы совратить, – ядовито ответила Настасья Филипповна.
– И в мыслях не было. А с каких пор мы призываем детей?
– Это эксперимент. Он пытался воплотить одного из нас в человеческое тело. По каким-то причинам во взрослые тела подселение не удаётся. Зато в детские – довольно успешно. Хотя далеко не все опыты удачны, – мрачно объяснила женщина.
По лестнице легко спустился Павел Петрович Кирсанов.
– Германн, с возвращением, – учтиво поприветствовал он. – Ты несколько… изменился.
– Павел, давайте без сантиментов, – поморщился Германн. – Мне есть что рассказать.
– Тебя уже ждут, – кивнул Кирсанов.
***
Варвара Петровна достала мундштук и сигарету и закурила, оглядывая всех присутствующих. Герасим безучастно ходил между столами и разливал чай. Германн сидел по другую сторону стола от Барыни и чувствовал себя не в своей тарелке. Позади него нависал Чёрный Человек. Он никак не проявлял себя, но Германн не мог отделаться от ощущения, что этот неприятный тип стоит сзади.
Кого-то из своих коллег мужчина видел впервые или лишь пару раз до этого. Тот же самый Молчалин раздражал одним своим существованием, этой льстивой улыбкой и полным отсутствием хоть какой-то логики. Говорил он всегда невпопад, лишь бы угодить присутствующим. Но видел его Германн не часто. А девочка – Катерина – вообще дико смотрелась среди всех этих взрослых людей.
– Мы очень рады видеть тебя здесь, Германн, – медово произнесла Барыня.
– Я тоже рад оказаться дома, – отстранённо ответил
