в угол и, резким движением сдернув с духа простыню, сразу же накрыл ей трясущегося мужика.
Гудение прекратилось и комнате воцарилась тишина, нарушаемая только тяжелым дыханием Яромира.
Когда он сдернул простыню с пьяницы, то от злобного пыльного духа не осталось и следа, а вместо него на шестоке печи сидел крохотный улыбающийся старичок и побалтывал маленькими ножками.
– Ну что, хозяин, будешь еще пьянствовать? – спросил Яромиру пьяницы и хитро подмигнул домовому.
Протрезвевший от увиденного мужик лишь отрицательно помахал головой.
– Вот и славно! А теперь попроси у своего дорогого соседа прошения, но только искренне, а то гляди, он снова разгневаться может. Я тебе уже тогда не помощник!
Хозяин дома упал перед домовым на колени, заливаясь всевозможными извинениями и обещаниями.
Домовой же улыбнулся, кивнул головой и скрылся за печной заслонкой.
Яромир, улыбающийся от проделанной работы, трижды ударил в дверь и Гришка тут же её отворил.
К большому удивлению Яромира Хлебное подворье оказалось заполненным народом.
Люди при виде Яромира стали его восхвалять, свистеть и бросать в небо шапки, как будто он не просто успокоил домового, а в одиночку защитил целое княжество от неведомой страшилы.
С этого момента молва об отважном усмирители нечисти, словно горячие пирожки, поползла по всей округе…
Глава 2: «Ночь – его время!»
Он не простил.
Ни себя – за то, что проспал и не пришёл другу на помощь, ни тех, кто убил его.
Столько трудов, чтобы вырвать лютоклыка из цепких лап упыря и ещё больших, чтобы самому найти с ним общий язык.
Немыслимо, но ведь у него это получилось!
Он был так счастлив, что теперь, впервые за сотни лет бессонного одиночества, можно наконец-то расслабиться и спокойно заснуть.
Ох, как же невыносимо он скучал по сну!
Надо же было Отцу так извратиться над его видом, что только в паре они могли полноценно существовать.
И надо же было этому гадкому, подлому божку со своими дрянными отпрысками тысячу зим назад наткнуться на их гнездо…
Как же радостно, что он всё-таки помер и кожаные мешки с мясом осталось без главного покровителя!
Хотя, от гнетущей тоски по потерянным родичам зачастую и самому очень сильно хотелось умереть.
Длительное одиночество сводило его с ума…
Да и кто по своей воле захочет водить дружбу с последним из чертей Шепчущей равнины?
Казалось, что с появлением лютоклыка теперь-то всё должно было наладится и в какую же ярость он пришёл, когда вместо ждущего его верного друга обнаружились лишь его обугленные кости.
Теперь у него появилась цель – отомстить!
Следы подсказывали, что здесь топталась четырехногая скотина и два мясных мешка.
Что это? Засохшая капля крови осталась на камне! От восторга и будоражащего предвкушения
