соревнований.
После такого серьезного разговора я почувствовал себя сразу взрослым и остался до конца смены. Выиграл несколько соревнований, сразу поднял свой авторитет. Меня прозвали «китайцем» за мои узкие глаза, здесь у всех были клички. У меня появились друзья, я заактивничал и даже запросился у родителей на вторую смену.
Да, я многому научился в пионерлагере, играя на пляже со старшими мальчишками в азартные игры.
Мы с новыми друзьями гоняли по крутым спускам железные обручи изогнутой у конца палкой, запускали по ветру с этих же высокогорий воздушных змеев. Но больше всего все ждали своей смены, когда ведут отряд к морю и все дружно по команде бросаются в морские волны в огороженном «лягушатнике».
Лагеря воспитывали у малышей самостоятельность, коллективизм и чувство локтя товарища. Здесь обрывалась пуповина с родителями второй раз. И ты мог сам, иногда не по-детски, принимать решения в самой сложной ситуации. Даже в красивую светловолосую девчонку из Ленинграда, с пшеничными косичками и синими, как море, глазками, впервые я влюбился у пионерского костра, когда ухаживал за ней, поднося ей то картошку, то чай. Уезжая, подарил ей синий букетик полевых цветов. А со мной на память осталась её веснушчатая улыбка и ласковый прищур васильковых глаз.
Все, кого мы любим больше всех, вызывают у нас эмоции и забирают больше всего энергии. Это наша радость и мука. С кем я больше всего делился радостью, за кого больше всего переживал в жизни, так это – мама.
Мать для меня была особым человеком. Я помню её столько, сколько и себя. С мамой связана самая длинная любовь всей моей жизни. Это особая любовь к той женщине, которая, давши мне жизнь, любила меня всякого, прощала все мои шалости – большие и малые. Это была уникальная женщина.
Её присутствие создавало атмосферу тепла, уюта и спокойствия. Её блюда казались мне в детстве самыми вкусными в мире.
С мамой в детстве мы обнимались много, она часто целовала меня в голову, говорила какие-то нежные слова, напутствия. Отец же любил на расстоянии, через слова, через дела. Он был строгих правил, сталинист, сторонник патриархата в семье, отчего доставалось всем, особенно матери. Я иногда видел её в слезах, но она умело прятала свою печаль, горькие минуты, ибо утром она уже хлопотала по дому, как будто ничего не происходило. Мать была человеком сильной воли.
Но что бы там ни было, они оба некогда качали меня на руках, дали мне воспитание и свою любовь. Я любил обниматься в день по многу раз и делал это искренне, с разбегу.
Я чувствовал их родное существование всегда и повсюду, где бы я ни оказывался, словно неразорванная виртуальная пуповина соединяла между нами километры.
На всей планете не найти такого храма, где бы душа была так обогрета, как в храме – МАМА!
Мама – твой главный храм и оберег, она твой ангел-хранитель. Если с тобой беда, то её молитвы всех сильнее. Иногда я её не понимал и, не подумавши, случалось, обижал. Но всегда прощал и был прощен.
