загруженных буднях! Сегодня вот и выходной законный оттяпал звонок из дежурки.
– У нас труп, майор, – оповестил дежурный. – Вернее, он еще ночью случился. Его увидели не сразу. И не сразу поняли.
Дежурный – известный говорун – попытался внести ясность, но только больше все запутал. И Павел решил, что комментарии надо прервать. Узнал адрес – на соседней улице. Уточнил примерное время прибытия группы. Понял, что у него в запасе минут пятнадцать-двадцать, и только тогда сообщил Жанне, что знакомиться с будущими тестем и тещей не поедет.
И вот теперь она бесится, орет, обвиняет, оскорбляет.
– Так, все, хорош.
Павел скинул с себя легкое одеяло. Он всегда спал под одеялом, никаких простыней. Хотя дома была жара, отопление работало на полную мощность, он иногда мерз. Любил тепло. Очень!
– Хорош орать, Жанка. Собирайся и вали, – скомандовал он тем самым тоном, который всегда приводил ее в чувство.
– В смысле?
Да, она опешила. Последнее слово всегда оставалось за ней. И он еще ни разу ее не выгонял. Ни разу за те полтора года, что они были вместе.
– В смысле – вали, Фокин?
Она встала перед ним, вытянувшись в струну. Почти голая – нижнее белье не в счет. Очень красивая, но…
Но он неожиданно почувствовал, что устал. И от красоты ее яркой. И от импульсивности. И даже страсти с ней в койке не хочет уже. Ему бы выспаться! Ему бы от всего этого отдохнуть!
– В смысле – все, Жанна. Совсем все! – Он поднялся с кровати, дотянулся до спортивных шорт на кресле, быстро надел их и двинулся к двери спальни. – Я устал. От тебя устал. От нас вместе устал. Мне надо мозги свежие иметь, у меня серьезная работа. А ты потрошишь меня ежедневно. Жениться вот заставляешь. А мне это не надо. Я не хочу жениться, Жанна. И знакомиться ни с кем не хочу.
Она начала одеваться. Как робот, со взглядом в одну точку. Это было что-то новое. Потом она распахнула его шкаф и принялась сдергивать свои вещи с плечиков. Дожидаться окончания сборов он не стал. Ушел в ванную. Пробыл там целых десять минут. Нарочно время тянул. Выбрился до блеска. Зубы начистил, хоть в рекламу себя рекомендуй. С контрастным душем наигрался так, что кожа горела.
Когда вышел, Жанны уже не было. И вещей ее в шкафу не было. И тапочек. И зубной щетки, она у нее стояла на зарядке в кухне. Она даже тарелки свои забрала, которые купила недавно.
– И ладно. – Он полез за старой посудой в дальний шкаф над дверью.
Туда Жанна сгрузила всю его посуду, которую Паше дарила его мать. Жанна сочла, что посуда не современная, к интерьеру не подходит. И еду подавать гостям – а она их подразумевала в их дальнейшей совместной жизни – на таких тарелках стремно.
А он любил эти тарелочки с блестящими полосочками по краю и забавными цветочками. Они ему детство напоминали – счастливое, беззаботное, улыбчивое. Родители всегда шутили, даже когда ссорились.
Быстро сделав себе овсяную кашу из пакетика,
