используя все доступные средства. Эта пьеса – судорожная попытка художественного осмысления тяжёлой судьбы поколения наших отцов. История её героя представляет собой квинтэссенцию коллективного травматичного опыта россиян. Ландшафт его жизненного мира – бедность, тюрьма, наркотики и война. Об этом – его монолог – последняя форма высказывания, ему доступная. Здесь – ситуация невозможности коммуникации.
В парке. Мужчина средних лет едет на велосипеде, одновременно курит.
Подъехал к лавочке. У неё разбросаны бутылки, одна из них, по-видимому, с какой-то настойкой, стоит почти наполовину полная. Мужчина останавливается, снимает рюкзак, достаёт из него полторашку дешёвого пива, начинает пить. Сегодня он в хорошем расположении духа. Вальяжно развалившись на лавке, он продолжает пить, иногда оглядываясь по сторонам, желая найти подходящего слушателя, чтобы излить незнакомцу душу, разделив с ним своё беззаботное время и две полторашки пива (ещё одна осталась припрятана в рюкзаке). Он снова закуривает и вот наконец замечает подходящего слушателя.
В. На настойку смотришь?.. Так это не моя. Я пиво пью. Хочешь?.. Давай, не стесняйся, не кусаюсь, да и нечем кусать особо. Настойка здесь до меня ещё стояла.
Немного задумывается
В. Мне чужого по жизни не нужно. Я свободный человек. Не тронь моё – я не трону твоего. Это закон у меня. Я стараюсь людей не обижать, не оскорблять, чужого не беру.
В. Вот знаешь что? Вот начнёт вот тот, допустим, на меня сейчас пырхать – я просто возьму свой рюкзак и поеду.
Лучше я уйду, чем мы покалечим друг друга. Согласись, это будет правильно. Я просто развернусь и поеду, но и в обиду, в случае чего, никого не дам. Увижу, что обижают кого-то – я влезу, по-любому влезу. Потому что я сумасшедший. Может, за это меня женщины и любят?
Ну вот представь: сейчас я сижу с тобой, пьём пиво, а вот тот меня взял и ни с того, ни с сего ударил. За что?.. Или вот будет сейчас человек проходить, а я докопаюсь, как это раньше было… Это неправильно. Человек идёт домой, может в аптеку. Зачем его трогать? Идёт и пусть идёт.
Попросил сигарету:
«Есть сигарета?» Я угощу. Травись, пожалуйста!
А знаешь, как раньше было, как мы докапывались? Ты идёшь вот так:
(показывает)
Я говорю:
– Дай сигарету.
– У меня нет – говоришь. А я говорю: Я у тебя не спрашиваю есть или нет. Дай сигарету!
То есть и всё…
Или вот, вдвоём мы идём с другом, сейчас уже покойным: на машине разбился.
Это из моей жизни.
И идёт впереди такое вот тело, выше меня на голову.
Друг мне тогда говорит:
– А спорим, ты эту тушу не вырубишь?
Я говорю:
– На что спорим?
– На бутылку водки!
Я разбегаюсь, прыгаю и в горло этому – Бам! Он падает.
Друг мой, который со мной спорил, у лежачего сразу по карманам, достаёт всё.
Я ему:
Ничего не попутал? Я его вырубил, а ты всё забираешь!?
На что он отвечает:
А на что я тебе буду бутылку водки покупать?..
Вот это молодость доводила до такого. Это всё неправильно. Этот человек тебе что-то сделал, что ты его ударил, да ещё и обокрал?!
Я думал об этом, но только тогда, когда уже сидел. Да, в молодости у меня была романтика, я рос среди картёжников, катал. Я среди них вырос! Когда я на тюрьму приезжал, меня уже встречали. И встречали чуть ли не с цветами.
Я был свой… а мне этого не хотелось! Но именно сидя там я понял, что люди заслуживают уважения. Он не прав – пусть получит, но, если он никому ничего не сделал, зачем его трогать? Он никого не обокрал, не обидел… Зачем?
Не умеешь работать – бери метлу, мети, но будь честным человеком. Пускай это выглядит низко, но по крайней мере это по-человечески. Я с этими мыслями вышел, и я живу с этими мыслями.
Я за год и четыре месяца 43 000 долларов заработал, купил себе дом, который сгорел… Всю ночь с товарищами барагозили, домик мой обмывали. Тут и девчонок позвали, до магазина раза три-четыре за ночь ездили алкоголь докупать.
Под утро уже ничего не помню. Один туман. После уже очнулся в больнице с ожогами… да и тогда не сразу понял, что сгорел-то новый
