было. Она по-прежнему не собиралась никому отдавать Джорджи!
Лин пожала плечами и старалась не смотреть на Анатоля. Ее гнев прошел, и она снова чувствовала себя беззащитной и уязвимой рядом с этим богатым, могущественным и потому опасным для них человеком.
Анатоль смотрел на эту девушку с ребенком на коленях, который – он это чувствовал – действительно был сыном Маркоса. И не нужно было никакого анализа ДНК, потому что сейчас он уже понял, что должен заботиться об этом маленьком ребенке и защищать его. То же, вероятно, чувствовала и она. Вот что управляло ее действиями. Ее ожесточение, вспышки гнева – все это говорило о том, что она действительно любит этого малыша и скорбит о своей сестре. И расстаться с ним сейчас, отдать в чужие руки было для нее просто немыслимо.
Анатоль вдруг понял, что ему очень нравится смотреть на то, как она нежно обращается с маленьким Джорджи.
Теперь, когда она не была настроена враждебно, ее лицо, озаренное улыбкой, казалось намного привлекательнее и нежнее. Если бы она сделала другую прическу и уделила больше внимания своему гардеробу, она бы могла выглядеть совсем иначе…
Он одернул себя. Были ли у нее время и деньги, чтобы заниматься свей внешностью? Она училась и заботилась о ребенке, ограничивая себя во всем. Даже во сне, судя по темным кругам под ее глазами.
Неожиданная мысль пришла ему в голову. Ведь он мог бы облегчить ту ношу, которую она несла одна. При этом, не забирая у нее ребенка, которой был ей так дорог.
И Анатоль сказал:
– Нам необходимо прийти к какому-нибудь соглашению.
Она посмотрела на него, и в ее взгляде снова читались тревога и настороженность.
И прежде чем она успела что-то сказать, Анатоль произнес:
– Теперь я вижу, как много значит для вас сын Маркоса. И надеюсь, что и вы сможете понять, как много он значит для семьи его отца. – Он сделал паузу. Ему нужно было, чтобы его слова звучали убедительно. – Я хочу, чтобы вы доверились мне и позволили найти удобный для всех выход из этого тупика.
Лин слушала его и чувствовала, что невольно ей хочется верить этому сильному и уверенному в себе человеку, что пристальный взгляд его темных глаз влечет ее как магнит.
– Я не хочу, – продолжал он, – вступать с вами в конфликт. Выход может быть найден. Я уверен в этом. Если только… – Он сделал выразительную паузу. – Если только у нас будет доверие друг к другу. Не могли бы вы привезти Джорджи в Грецию? – спросил он, словно почувствовав, что ее сопротивление ослабло. – На время, – уточнил он. – Сейчас я не могу просить большего. Но мне бы хотелось, чтобы Тимон увидел своего правнука.
В ее глазах опять появилась тревога.
– У него нет паспорта, – сказала она.
– Это можно устроить, – тут же отреагировал Анатоль. – Я прослежу за этим.
Но на ее лице по-прежнему читалось беспокойство.
– Мне, возможно, не разрешат вывезти его из страны… – начала Лин и замолчала.
Анатоль
