пятеро легко сблизились, Октавия была самой доброй мачехой, какую только можно себе представить. Она приняла нас и, хотя мы и были для нее постоянным напоминанием о бегстве мужа, не делала разницы между нами и родными детьми.
– А какими они были, мои бабки? – спросил я, ведь я происходил от обеих Антоний.
Александр улыбнулся:
– Обе достойны восхищения. Особенно Антония Младшая, от нее было просто глаз не оторвать. Жаль, что ты ее не знал. Кажется, она умерла в тот год, когда ты родился. – Александр посмотрел на Аникета. – Не ты ли сказал мне, что он родился в год, когда Калигула стал императором?
– Так все и было, – подтвердил Аникет. – В декабре.
– Антония умерла в сентябре, – сказал Александр.
При этом он тактично не упомянул о том, как именно она умерла – покончила с собой, хотя некоторые говорили, что ее отравил Калигула. В любом случае она испытывала такое отвращение к деградации, набиравшей силу вокруг нее, что с радостью покинула этот мир, чтобы встретиться с любимым супругом после разлуки в почти пять десятков лет.
– А что было со всеми вами потом? – спросил я.
Я знал, что Селена вышла замуж за Джубу Мавританского и стала царицей в тех землях. Но что случилось с остальными?
Александр припомнил брак Селены и продолжил рассказ:
– Из всех нас она больше всех старалась сохранить династию Птолемеев. Построила город, очень похожий на Александрию, и назвала его Кесарией; ввела в обращение монеты с изображением Клеопатры. Но, несмотря на все ее старания, род ее не продлился. Не осталось наследников Антония и Клеопатры. Мой брат Птолемей умер еще ребенком, а мне Август подыскал жену плебейского происхождения. Лучший способ лишить моих потомков звания благородных. В любом случае детей у нас не было. Я никогда не стремился найти себя в политике, вместо того я присоединился к армии Друза и служил под его началом в Германии. – Тут Александр снова выпрямился. – Я служил достойно, снискал славу, имел честь состоять в армии, которая форсировала Рейн. Правда, мы не смогли удержать территории на том берегу. – Он коротко рассмеялся. – И даже это было очень давно. В шестьдесят я ушел в отставку, тогда императором был Тиберий. А потом я и вовсе перестал принимать участие в жизни Рима, поэтому тебе и было так трудно меня найти.
– Ты столько всего видел! – не скрывая восхищения, сказал я.
– Да уж, процессия жизни, что проходила у меня перед глазами, оказалась весьма длинной. Я видел, как состарился и умер Август. То же и с Тиберием. Я пережил своих братьев и сестер и всех кузенов. Чувствую себя старым, как какая-нибудь мумия с моей родины. И выгляжу, наверное, так же.
– О нет, вовсе нет!
– Ты мне льстишь, кузен, но умение подольститься – не такой уж плохой дар. Что ж, я выжил и прожил достойную жизнь. Верю, что мать, если она меня видит, довольна сыном. – Александр посмотрел на потолок
