прервала его речь Весения.
– Просим прощения госпожа, но звучит всё разумно. Так бы и сам Маридар сказал. Место не дикое и не лихое, мы когда карты смотрели, командир обсуждал с Егором, что можно расслабиться, мол спокойно всё. К тому же эти земли принадлежат наместнику Злотчину. Сама дорога изъезжена мало, тут только простые люди ездят. Думаю, существует лишь одна причина происшедшего, и раз один из них самой госпоже признался, то сомнений быть не может, – он взглянул на Весению. – Прежде мы не подвергались нападению, но теперь не следует этому удивляться, поскольку мы оберегаем бесценное сокровище!
– Что же это за сокровище? – поинтересовался Горислав, уставившись на наёмника как на юродивого.
Тот поколебался, но, пожав плечами, кивнул в сторону девушки, после чего стыдливо опустил взгляд.
– Нам так командир сказал.
– Что ты имеешь в виду? Почему? – спросил он, и тут же лицо его залилось краской, едва пришло осознание невежества, которое можно было распознать в безобидном вопросе. – Прошу меня извинить. Я не имел в виду, что вы не представляете ценности, наоборот. Просто я не совсем понимаю, с кем имею честь говорить.
На языке вертелось ещё много чего, в том числе и более умелые извинения, но мужчина понял, что ему лучше остановиться, пока он не сморозил ещё какую-нибудь глупость.
Госпожа Весения поселилась в его мыслях с того самого момента, как вышла из-за спины наёмника. В его мыслях она была просто Весенией. Сама девушка, в это время буравила взглядом землю. Её пальцы, судорожно переплетённые на коленях, выдавали волнение. Она выглядела бледной, словно была больна, а судя по мимолётному прикосновению, ещё и холодна как лёд. Только сейчас Горислав обратил внимание, что одежда девушки не настолько тёплая, чтобы спокойно себя чувствовать на открытом воздухе.
Почувствовав себя грубым и неотёсанным бревном, безосновательно требующим ответа на вопросы, мужчина сглотнул вязкую слюну. В горле застрял колючий ком.
«Как я мог забыться и нагрубить?» – принялся сокрушаться он, не зная, что и делать в данной ситуации. На них напали и прежде чем лезть не в своё дело, следовало подумать. – «Ей должно быть и так непросто. Некоторые погибли, вероятно, она хорошо их знала и вероятнее всего она чувствует себя виноватой, а тут я со своим любопытством».
Следовало извиниться и уйти, но ему было слишком тяжело сделать ей такое одолжение. То, с каким достоинством держалась Весения всё это время, невольно заставляло восхищаться, хотя Гориславу и не нужна была причина для этого. Собственные чувства казались мужчине головоломкой, которую он даже не пытался сложить воедино. Однако он понимал, что нельзя грубо давить на девушку из одного только эгоистичного желания, удовлетворить своё любопытство.
Мужчина поднялся и хотел было извиниться, но Весения его опередила.
– Ничего страшного, – глухо отозвалась она и подняв на Горислава взгляд, тяжело вздохнула, – Я еду к князю Истиславу и если мне повезёт, то стану его княжной.
Сердце
