мне двадцать тыщ рублей; проходит месяц, мистусы растут со скоростью самолета и начинают друг друга жрать. Мужики приходят говорят: «Димон! Где наши деньги?» Или, было дело, мы опустили весь рынок сомиков. Это простая рыбка, стоит двенадцать-пятнадцать рублей; кроме нас разводят пять дедов. Мы опустили цены, и я дедам сказал: все, не занимайтесь этой рыбой; но они меня послали. Мы у них скупали всех сомиков и начали отдавать их бесплатно тем, кто покупал другую рыбу. Через два месяца забрали у дедов все, а через три – подняли цену в три раза, и все сомики стали наши. Потом у нас была тема с пищевыми красителями: сделал барбусов и сомиков зелеными, фиолетовыми. Стал продавать в два раза дороже обычных, но говорил, что гарантий нет никаких. Скупили все за пять минут, а в следующую субботу говорят: «Димон, они все стали обычными». Но я же предупреждал.
Помню, ко мне мальчик устраивался продавцом, весь такой на понтах: «Я умею продавать все!» Я ему сказал, чтобы поймал и продал лягушку; он, конечно, не продал ни фига. А мои пацаны все говорливые, активные, один из них взял жабу какую-то с улицы, сказал: «Будет доркус титанус» – и продал, за два часа. Вот так работал Птичий рынок. У нас на «Садоводе» было два павильона, все забито от входа до входа аквариумами, рыбок возили тоннами. У нас были бассейны, ветеринары, мы когда привозили, держали карантин, лечили, и только потом все поступало в торговую сеть. Потом наступил кризис, все рухнуло. Да и когда дошло до коробок, стало неинтересно: прилетает самолет рыбок, прямо в аэропорту конкуренты покупают коробками – и сразу на рынок. Рыба вся кривая, больная, косая, дохнет девяносто процентов; заразились все аквариумы, все рыбхозы. Причем болячки вроде ихтиофтириоза, когда такие белые точечки выскакивают, – его фиг вылечишь. Для меня это не бизнес. А случаев разных было, историй – это же отдельная жизнь. Пираний продавали, игуан, я привозил из Таиланда абрикосовых ежиков. Хотите пуму вам покажу?»
Дима пошел в дом, вернулся с совсем маленьким дымчатым пуменком. Потом вынес рысенка. Он дал нам их по очереди подержать. Потом показал енота и мусангов – они жили рядом в дощатых домиках; Дима хотел устроить здесь большой зверокомплекс. «Самое прикольное, – сказал он потом, – что когда дети сюда приезжают и им отрубаешь телефоны, они меняются через два часа, резко. Я поставил глушилку – и как будто случайно не работает антенна. Пива я выпил – на машине никуда не уехать. И они превращаются в совершенно нормальных детей. Как мы в детстве: бадминтончик, мячик, купаться».
Касимов в июле 2018 года
Мы въехали в Касимов в тот самый момент, когда вверх по Оке шел караван из земснаряда, двух соединенных в катамаран самоходных барж, дебаркадера, обвешанного покрышками, и небольшого буксира. Солнце спускалось, и река сияла и изгибалась. Противоположный берег зеленел и лесился. Было тихо, ясно, тепло.
Вокруг торговых рядов у Соборной площади было
