старалась избегать любой компании. Она делала исключение только для сестры, которая учила ее накладывать тени под лепестки цветов. Основную часть работы Хризанти выполняла в ландшафтной галерее перемен в своей студии – любой мазок на холсте повторялся в садах и полях городов и деревень на много миль вокруг, – но украшать Стратофому ей нравилось вручную, и Реа с удовольствием наблюдала, как сестра наносит темные мазки теней. Приятно отвлечься на что-то простое и понятное, когда тебя ждет сложный выбор.
Васа редко присоединялся к детям в столовой, а, если и являлся на завтрак или ужин, все равно был погружен в размышления. Возможно, отец думал о том же, о чем и Лексос, который вечно был чем-то занят. Впрочем, оба нашли время напомнить девушке о том, какое она должна принять решение.
Брат многозначительно смотрел на нее за ужином и задавал наводящие вопросы о расположении духа.
Васа ограничился краткой запиской, которую доставили в комнату Реи поздно вечером накануне церемонии.
«Каллистос Сперос, Рокера».
Пускаться в объяснения не в его духе. По крайней мере, ей отец ничего не объяснял. Она сложила записку и бросила в огонь, и языки пламени весело взметнулись в камине.
Когда до прибытия кавалеров оставалось несколько часов, Реа решила прогуляться вдоль каменной стены, окружавшей дом. Она заглянула в проем, за которым скрывалась лестница, высеченная в скале и ведущая к пляжику. В первые годы жизни в Стратафоме близнецы проводили там летние месяцы: обжигали ноги об опаленные солнцем камни и ловили соленые брызги волн, от которых волосы завивались на концах.
Реа помотала головой, отгоняя мысли о Лексосе. Перед внутренним взором сразу представало лицо брата, когда он просил ее о доверии. «Неужели ты не понимаешь, что просишь меня предать отца?» – хотелось спросить ей. Если Реа выйдет за наследника Ласкарисов и приложит максимум усилий для уничтожения Схорицы вместо того, чтобы ублажить рокерцев, она отвернется от Васы и от всех своих идеалов.
А Лексос уже давно от них отказался, неважно, осознавал брат это или нет.
Реа раздумывала над планом Лексоса, когда нечаянно столкнулась с Ницосом. Он прошел совсем рядом, уткнувшись носом в книгу.
– Эладо, Ницос, – сказала она, едва не потеряв равновесие, когда врезалась в него плечом.
Ницос поднял взгляд от страниц, явно удивленный, что услышал голос сестры, хотя чуть не сбил ее с ног.
– Сигама. Я тебя не заметил.
– Очевидно, – Реа взъерошила густые русые волосы Ницоса и легонько подтолкнула брата.
Теперь они шли бок о бок.
– Чем занимаешься? Необычно видеть тебя вне мастерской.
– Иду в сад, – ответил Ницос, и Реа поспешила, чтобы поскорее миновать проем, ведущий к морю.
– Ницос! – позвала она, с трудом сдерживаясь, чтобы не пощупать лоб младшего брата, проверив температуру. – Мы уже в саду, корос.
Он одарил ее столь уничижающим взглядом, что Реа неожиданно почувствовала вес своих сотни с лишним лет.
