пролетел через равнину, в нижней части которой тянулась извилистая, синяя нитка – один из притоков реки Родная, основное течение которой лежало на востоке отсюда.
Всадник вошел под сень молодого дерева, спешился, придержав коня под узду, снял разогретый солнцем железный шлем причудливой, со всех сторон закрытой конструкции. Вдохнул полной грудью. С дерева свисали ветки: снизу все ощипанные, разоренные, зато у макушки сплошь облеплены желтыми ягодками. Алыча. Солдаты ее обобрали задолго до того, как созрела. И до макушки бы добрались, да ветки еще тоненькие – не залезешь.
Воин стянул рукавицы, тоже окованные железными пластиками, и провалился взглядом в чистейшее небо с милым сердцу изумрудным отливом. «Скоро станет еще зеленее», – подумал он. В середине лета, особенно в жаркие дни, небо всегда обретало этот красивый зеленоватый отсвет. Воин обернулся на груду камней в паре верст от берега. На вершине холма высились военные укрепления – твердыня Серый Камень.
До границы со Странами Объединенного Духовенства на западе не более пятидесяти верст. Там же, но чуть южнее да через Тихое море, лежит статный Царьград. Когда-то статный, а сейчас, говорят, в упадке: крепости порушены, дворцы травой поросли, торговля квелая. «Ох, а всё равно хотелось бы и там побывать», – с улыбкой подумал воин.
Пойди отсюда на восток, к основному течению реки Родная, и на восточном ее берегу найдешь крупнейший портовый город Княжества – Порт Правый, который, в свою очередь, уже стоит недалеко от границы с Великим Халифатом, другим могущественным соседом. Не так давно еще были тут ордынцы с военными машинами, но прежний княже Дмитрий Иванович, да светится имя его, устроил им. Прогнал дикарей назад в их столицу. Вот это здоровенный, сказывают, городище! Якобы разбиты по всему городу зеленые сады, чтобы давать тенек. Что через весь городя бегут ручьи в рукотворных руслах да с чистейшей водой. Город, у которого, верите ли нет, вообще нету ни стен, ни оборонительных башен. «Хм, поди, брешут». Чудное у него название, кстати, не то Амбар, не то Хлев.
«Сарай! – вспомнил воин, тут же мысленно укорив себя за такое невежество; пятидесятнику, кем он является, такое легкомыслие не по стати. – Да, Сарай-Берке, по имени хана Берке, одного из правителей».
Юго-Западный край в веках оставался самой спорной территорией Княжества, на которую чаще других посягали и западные, и южные полководцы, но сегодня, согласно Вышеградскому договору, именно так лежали границы между соседями. Этот маленький приток реки Родная, даже не имеющий собственного имени, сегодня представлял границу между миром и войной.
– Докладываю! – отсалютовал подоспевший солдат.
Пятидесятник, удерживая железные рукавицы под мышкой, обернулся на подошедшего и сразу отметил неряшливый вид подчиненного: трухлявые лапти, нестираные штаны, затасканный летний холщовый охабень. Разве что борода чиста и расчесана, а толстые усы еще и торчат кверху, аки крылья.
«Ладно, – усмехнувшись, подумал пятидесятник, – за такие усищи спускаю неряшливый вид».
