продумывает шаги, если что-то не получается, ищет другой путь к цели. Ребенок действует по образцу, он подражает поступкам взрослых и не умеет менять «программу» – если что-то не получается, он просто ломает все и бросает…
– Допустим, эти «дети» сумели похитить четверку, но вот организовать «жертвоприношение», – еще и четыре! – очень сложно. При первой серьезной проблеме они могут просто убить похищенных и бросить где-то их трупы. Притом, поскольку у них нет собственной идеи и собственного алгоритма ее достижения, то, как только ситуация станет отличаться от описанной в книге, их действия станут хаотичными и непредсказуемыми… – Пояснил Костя.
– Но возможен и другой вариант, – вступил Пауль. – Эта группа – просто ширма, за ней стоит кто-то другой…
– Почему ты так решил?! – Спросил Стефано.
– Да посуди сам: тайное братство, о котором легко узнать, и члены которого друг друга почти не знают, где нет никаких средств связи, где всем заправляют двое, якобы незнакомые между собой… Нет, это вполне может быть подстава. Когда что-то произойдет, полиция сразу же выйдет на них и пока будет с ними возиться, настоящая, «взрослая» группа останется в тени и продолжит действовать. – Корнецкий обвел взглядом коллег, те кивнули.
– Значит, так, ребята, нам нужно иметь свободные руки, – сказал Саша. – У меня здесь служит друг, старый и надежный. Сейчас поедем к нему, где-нибудь – хоть на полу – он нас устроит. Перебьемся как-то. Твоим друзьям скажем, что нам дали квартиру в общежитии полиции. А ты поедешь с нами, чтобы забрать подарки от внука.
Стефано кивнул.
– МИКЕЛЕ САРДО
– Слушай, Микеле, у нас есть некая информация, возможно, просто болтовня, но нам было бы спокойней, если бы ты о ней знал, – сказал Сандро, когда после взаимных представлений и приветствий сыщики и Стефано поднялись в квартиру Сашиного друга-полицейского, подтянутого и даже щеголеватого мужчины дет 40—45. – Только вот источник информации мы пока назвать не можем, и вообще он здесь не присутствует. – Саша выразительно посмотрел на Стефано.
Микеле Сардо тоже взглянул на священника, но с оттенком неодобрения. Тот заметил:
– Учти, я в Турине никого не исповедовал, и никто у меня духовных советов не просил, все, что знаю, – слышал, бродя по храму. Так что никаких тайн исповеди я не нарушил. Имен и фамилий назвать не смогу – не знаю их.
– Прости, – Микеле примирительно кивнул. – Просто с вашим братом иметь дело – всегда одна морока. Я вас слушаю.
Друзья кратко и четко изложили ситуацию и свои выводы.
– Понимаешь, мы склонны были считать это все фантазиями разгоряченных фанатиков, пока не узнали об исчезновении четверки и пока не услышали о братстве…
Микеле поднялся и вышел. Через некоторое время вернулся:
– В том, что касается исчезновения, информация правильная: все четверо утром вышли из своих жилищ и все четверо до мэрии не доехали. Их телефоны выключены. Но официального
