первый привод в милицию, когда нас с пацанами из подвала соседней пятиэтажки вытаскивали менты. Соседи стуканули, мол, наркоманы собираются, но я даже близко к наркотикам не походил, хотя и вырос в довольно криминальном райончике нашего городка. Просто с пацанами собирались в подвале, чтоб немного согреться в холодное время года, ведь домой, как обычно, идти было неохота, а то «мамка загонит».
Повозка тронулась, и я трясся в ней минут пятнадцать, пока мы не остановились. Зарешеченная дверь повозки отворилась.
– На выход, – скомандовал конвоир.
Я спрыгнул с повозки и увидел перед собой большое белое двухэтажное здание с широкой лестницей и высокими колоннами у входной двери. Это было здание окружного суда, по крайне мере, так написано на табличке у дверей.
Конвоиры, держа меня под руки, сопровождали к залу заседания. Пока шли, я разглядывал людей, в основном это были мужчины, хорошо одетые, в костюмах, но попадались и дамы, вот прошла молодая девушка, а вот вышагивает дама в возрасте в шляпке и с сумочкой в руках, бросая на меня взгляд, полный призрения, даже фыркнула. Вот стерва старая, чтоб тебя понос одолел.
Дверь зала открылась, и секретарь пригласил войти, а может, и не секретарь? Я в местной системе ни бум-бум.
Зал был довольно большой и светлый, по правую и левую стороны деревянные скамейки со спинками, будто в церкви. В конце зала стоял огромный стол на постаменте, возвышающемся над всеми в зале, за ним восседал судья. Старенький мужичек, лет шестидесяти на вид, худощавого телосложения, с длинным носом и в огромных очках. Одетый в черно-белую мантию, с белым курчавым париком на голове. По правую руку от него стоял еще один стол, за который уселся секретарь или помощник. С левой же стороны была огороженная трибуна, полностью забитая людьми, как выяснилось позже, это были присяжные заседатели.
Меня подвели ближе к судье и усадили за стоящий слева от него стол, за которым уже сидел мой адвокат. Справа от меня через проход стоял еще один стол, за которым так же сидели несколько человек, я не знал, кто они, но догадывался. Наверняка это прокурор или, как тут говорят, обвинитель.
– Слушается дело по обвинению Джона Брауна в ограблении банка в городе Спрингфилд штата Массачусетс, – начал судья. – Мистер Браун, вас обвиняют в ограблении банка, а это тяжкое преступление первой степени. Вам понятно обвинение и признаете ли вы себя виновным в содеянном?
Я же, пока судья говорил, осматривал зал судебного заседания. Смотрел на присяжных, которые искоса глядели на меня с явной ненавистью.
– Мистер Браун, я к вам обращаюсь, – еще раз повторил судья.
– Встань, когда к тебе обращается судья, – буркнул рядом адвокат.
Я встал и сделал непонимающий вид.
– Прошу прошения, ваша честь, – ответил я. – То, в чем меня обвиняют, мне понятно, но я не признаю себя виновным.
Я помнил свои приводы в милицию по малолетке. Тогда было одно правило – ни в чем не сознаваться. Это дело
