горло и не сделала шаг назад.
– Итак, – сказала Руби Грейс, обводя взглядом бочки. Они были уложены стопками по тридцать в высоту и сотню в ширину, и в каждой из них виски выдерживался до идеального вкуса. – Какая из этих красоток моя?
– Эксклюзивные там, – ответил я и направился вдоль длинного ряда из бочек.
По пути Руби Грейс разглядывала этих деревянных чудищ, и я открыл было рот, чтобы как обычно выдать речь о преимуществах эксклюзивных бочек: о том, что их выпускают в ограниченном количестве, что ни у кого не будет виски такого же вкуса, что каждая бочка выдерживалась по-особенному – при разной температуре и в течение разного времени. Но вместо этих слов изо рта вырвался вопрос:
– Значит, ты покупаешь бочку для жениха?
Смотря на бочки, она легонько вздохнула, а уголки губ немного приподнялись.
– Верно.
Я снова поглядел на ее кольцо.
– Когда состоится это важное событие?
– В воскресенье через шесть недель, – вздохнула она, цокая каблуками по тихому складу и водя пальцами по дереву.
– Уже совсем скоро, – присвистнул я. – Готова?
Руби Грейс остановилась, держа пальцы на бочке, и хмуро на меня глянула.
– К чему?
Я выгнул бровь. Опять сказанул что-то не то?
– К свадьбе. К статусу замужней дамы. К тому, чтобы связать судьбу с человеком до конца жизни, к тому будущему, на которое ответила «да»?
Она сглотнула.
– Я… ну, раньше мне не задавали таких вопросов.
– Никто не спрашивал, готова ли ты к замужеству?
Руби Грейс покачала головой.
Каким-то образом ряды между бочками казались меньше, как будто они надвигались на нас, прижимая друг к другу сантиметр за сантиметром.
Было так много неправильного в том, что никто не задал ей этот ключевой вопрос – во всяком случае, на мой взгляд. Этой юной девушке не было и двадцати, она еще даже не вступила в свои лучшие годы, а уже выходит замуж. В Стратфорде, да и в любом провинциальном городишке это дело было привычным. Многие мои друзья женились сразу по окончанию школы. У большинства родились дети еще до того, как наступил законный возраст для употребления алкоголя.
Но что-то мне подсказывало: не такое будущее представляла себе Руби Грейс.
– Ну а я спрашиваю. Ты готова?
Она моргнула и тем самым словно вырвалась из мыслей, которые одолевали голову. Руби Грейс снова стала вышагивать, скрестив руки на груди. Я заметил, как она пытается надеть ту же маску, в которой была на момент знакомства. Ей хотелось, чтобы все поверили: она была уравновешенной, безупречной и полной достоинства леди, которая не терпит неуважительного отношения.
Но правда заключалась в том, что вместе с тем Руби Грейс была еще девятнадцатилетней девчонкой. Кто внушил ей, будто нет ничего хорошего в том, чтобы быть юной девушкой, которая даже мир-то еще не познала?
– Разумеется, – наконец
