Май, это ваша идея? Я имею в виду ваше имя. Любите истории про индейцев?
– Мне нравится Карл Май, да, не столько Виннету, сколько Верная рука, – кивнул Карл, – но идея не моя. Просто в Гельсингфорсе был такой человек. Его документы, его жизненные параметры отлично подошли.
– Понятно, – сказал Роман. В горле его пересохло. Он выбросил папиросу и отступил на шаг. Дрожащей рукой достал из кармана «браунинг» и выстрелил в того, кто был ближе – в Анатолия. Тот покачнулся и свалился в колодец.
– Was?[27] – вскрикнул Карл и схватился за дуло, пытаясь отвести его в сторону.
Роман дважды нажал на спусковой крючок.
Карл вцепился в горло своему противнику, Роман с силой толкнул мужчину. Тот отшатнулся и с криком упал в жерло колодца.
Столь удачно завершившееся дело вызвало у Романа спазматические судороги – он несколько раз сделал движение ртом, будто его тошнило.
Успокоившись, Роман забросал колодец мешками с землёй, стоявшими неподалёку. И пока он это делал, всё время слышал то, что заставляло его испытывать тошноту: стоны в колодце.
Потом он забил колодец досками. Проверил. Нет, нет никакой возможности отодрать их оттуда, даже если те, кто внутри, смогут как-то подняться наверх.
Стараясь не думать, что произойдёт с ними, он пошёл к своему авто.
Роман Георгиевич Малевский вёл свой «Рено» по дороге в Петроград. Он почти успокоился и трезво анализировал ситуацию.
В тринадцатом, в возрасте двадцати восьми лет, он был завербован германской разведкой. Ему, сыну одного из виднейших представителей русской науки, пришлось пойти на сотрудничество из-за компрометирующих материалов, которыми его шантажировали.
Дело было в том, что Роман давно уже вёл двойную жизнь. С детства его увлекали рассказы о Шерлоке Холмсе, и всегда он сочувствовал преступникам. Особенно его пленял образ профессора Мориарти. Он зачитывался рассказами об Арсене Люпене, сочувствовал всем его похождениям, не всегда законным. С большим интересом читал криминальную хронику в газетах. И перечитывал, перечитывал, перечитывал «Портрет Дориана Грея» Оскара Уайльда!
Впервые он своровал в десять лет. Вытащил из бумажника гостя, пришедшего к отцу, десять рублей. Испытал при этом странное наслаждение. Постепенно стал воровать в гимназии. И дело было не в украденных вещах. Его безумно увлекало это ни с чем не сравнимое чувство опасности, которое возникало при нарушении запретов.
Последнее, что он украл – это маска из дворца Юсупова, убийцы Распутина. А Юсупов, в свою очередь, своровал её у Распутина, когда однажды приехал к нему, разделся и лёг на диван. Увидев вошедшего Распутина, принял жеманную позу. Старец-крестьянин снял ремень и высек им аристократа. За это Феликс Юсупов возненавидел царского любимца. Убегая от старца, Юсупов прихватил с одеждой и странную маску, которую называл лярвой. Малевский знал эту
Что? (нем.)
