Стасик Мархоцкий – жених.
Ната Мархоцкая-Лифшиц – невеста.
Лифшиц – первый муж Наты.
Рита – ее сестра.
Мама.
Чуланов – молодой пижон.
Бернардов – член горкома писателей.
Мархоцкий – папа Стасика.
Справченко – доктор, лечит буриданом.
Антон Павлович,
Лев Николаевич,
Сегедилья Марковна,
Молодой человек, Девушки – гости.
Мистер Пип – прекрасно одетый иностранец.
Московская комната. Идут приготовления к свадебному пиру. Мама и Рита хлопочут у стола.
Рита. Водки безусловно не хватит. Три бутылки на пятнадцать человек! Это не жизнь, мама!
Мама. Рита, ведь не все же пьют!
Рита. Именно все, мама! Бернардов пьет, Чуланов пьет, Сегедилья Марковна пьет, доктор, вероятно, тоже пьет…
Мама. А будет доктор? Мне что-то не верится. Лечить таким неприличным способом, этим ужасным буриданом…
Рита. Оставьте, мама! Теперь все это впрыскивают! Значит, доктор, очевидно, пьет. Лев Николаевич и Антон Павлович пьют как звери. Стасик пьет…
Мама (вужасе). Стасик пьет?
Рита. Как конь!
Мама. Боже мой, Рита, что за выражение! Нет, это для меня ужасная новость – Стасик пьет! Такой приличный, нежный молодой человек!
Рита. На месте Наты я никогда не вышла бы второй раз замуж. Лифшиц гораздо лучше Стасика!
Мама. Да, но Лифшиц почти еврей, Риточка, – караим!
Рита. Надо, мама, смотреть на вещи глубже. Караим – это почти турок, турок – почти перс, перс – почти грек, грек – почти одессит, а одессит – это москвич!
Мама. Я не против греков, но у Стасика большая комната!
Рита. Все равно противно! Менять мужа из-за комнаты!
Мама. Но какая комната!
Рита. Но какой муж… Нет, водки положительно не хватит! Если я выйду замуж, то только за иностранца. Поехать с ним за границу! Так хочется еще разок пожить в буржуазном обществе, в коттедже, на берегу залива, с иностранцем!.. Кстати, иностранец, наверное, тоже пьет! Скандал! Нечего пить, нечего лопать!
Мама. Господи боже, где ты научилась таким словам?! Лопать!.. Молоденькая девушка!
Чуланов (вбегает, молча сует маме рыбу и тотчас же бросается к телефону. Во время разговора вынимает из кармана разные припасы и бутылки. Часть слов произносит в трубку, часть обращает к Рите). АТС! (Декламирует.) АТС своею кровью начертал он на щите… Рита, я – гений. Бе один ноль один одиннадцать. Да, Замоскворечье. Вот баклажаны. Это кардонахи из закрытого. Алло! Можно мистера Пипа? Рита, Пип – это мировой иностранец! Только вчера приехал. Мировые свинобобы. По блату. Алло! Мистер Пи..! Что? Куда уехал? Позвольте, ведь я с ним условился… Вот это уже нахальство! (Вешает трубку.)
Рита. Что случилось?
Чуланов (гробовым голосом). Случилось самое худшее! Мистера Пипа увели. В последнюю минуту утащили на вечеринку к Поповым. Знаете, к тем Поповым?
Рита (ледяным тоном). Значит, иностранца не будет?
Чуланов. Ей-богу…
Рита. Тогда уходите отсюда.
Чуланов. Дайте мне сказать! Сейчас не сезон, уверяю вас – не сезон! Недостаточное количество интуристов. Ей-богу, нехватка иностранцев! Скажи вы мне две недели назад, я бы вам привел сколько угодно. Тут их был целый пароход. Четыреста парламентариев. Как огурчики! Все в смокингах, блек энд уайт! А сейчас нету. Я уже ходил в «Националь», там у меня знакомый швейцар, и он тоже говорит, что нету. Лучше я вам Утесова приведу. У меня есть друг, который здорово знает Утесова. Он его уговорит. Представляете себе, что это будет? Утесов на свадьбе! (Трусливо напевает.) «Пока-а-а, пока-а-а… Уж ночь недалека. Пока-а…»
Рита. Пока вы не приведете иностранца, я с вами не буду разговаривать!
Чуланов (подумав). Я люблю вас, Рита!
Рита. Это что, объяснение?
Чуланов. Да.
Рита. Откладывается!
Чуланов. Но ведь это волокита, бюрократизм. Я буду жаловаться!
Рита. Кому? Купидону? Я вообще… я выйду замуж только за иностранца!
Чуланов. А я?
Рита. Вы не иностранец.
Чуланов. Что же, я,
