постой ты, дурная! Куда ты собралась? Я же тебе добра желаю! А ты бесишься, обижаешься на что-то… – Схватила меня за руку, удержала. Заставила сесть обратно за столик.
– Что это за добро? Сплошные претензии…
– Рита. Ты у меня – самая близкая, самая родная, самая любимая на свете! А твой муж… Сева этот, будь он неладен… Он же тебе ничего не дает, разве не понимаешь?! Ты сухой закон блюдешь, ни капли в рот! А он…
– Что он? Ты что-то знаешь еще про него, да? Не молчи, Алёна! Ты видела что-то, кроме той фотографии?!
Сердце никогда не болело же. И вообще, со здоровьем всегда все было хорошо… Левая сторона груди онемела, даже зажмуриться пришлось.
– Эй, что с тобой? Рита? Я не видела ничего, клянусь! Рита! Все хорошо! – Аленка подсунула мне стакан с водой, заставила сделать глоток – насильно. С беспокойством наблюдала, как пью, как дышу… Уселась на свое место, лишь когда я смогла вдохнуть полной грудью, выпрямила спину…
– Скажи мне правду.
– Правда, Рита, в том, что твой муж ни хрена не делает для тебя! Это ты вокруг него носишься, как собачонка, заглядывая преданно в глаза! Пора уже это прекратить, поняла меня? Уважай себя, Рита! Хотя бы ты, если муж тебя не уважает!
– Как я могу себя уважать? После того, что сегодня случилось?
– А что-то было, да? Правда, было? – Подруга снова оживилась, заблестела глазами…
– Я начинаю жалеть, что чересчур много тебе рассказываю, Алён. Пора прищемить язык…
– О! Девчонки! Какая неожиданность! – Я еще смотрела в глаза Алёнке. Смотрела, как их затягивает обида… И уже начала ощущать себя виноватой… Кажется, я начинала ее терять…
По спине пробежал холодок. Затем обдало жаром. По венам пронеслась кипящая лава.
Этот голос… Его же невозможно ни с чьим перепутать! Только от него мои колени превращаются в желе.
Бежать! Бежать отсюда! Нам нельзя больше с ним пересекаться!
Только сил не хватает, чтобы просто подняться из-за стола…
– А. Герой-любовник? Ты здесь откуда? – Аленка должна была удивиться. И удивилась. Кажется…
Только я ей не поверила. Ни на секунду.
– Искал свою лягушку-путешественницу. Ускакала, знаешь ли, в своей коробчонке утром… А сережки оставила. Я же должен был их вернуть, как порядочный принц?
– Сережки? – Растерянно потрогала мочки ушей… Голые… Странно. Я ведь их никогда не снимаю!
– Да. Вот. Они же твои, верно?
– Нет.
Врать я не умею. Сколько раз ни пыталась – все время попадала впросак.
Но плевать. Особо убеждать его и не хотелось.
– Откуда же они взялись в моей постели? – Денис напористо и нагло уселся с нами рядом. Локти составил вместе. Навис, почти упираясь лицом в мое…
Горячий, терпкий аромат его одеколона, смешанный с собственным, ярким мужским запахом, защекотал ноздри… Острое наваждение… Яркие вспышки в памяти… От которых мучительно хочется краснеть и плакать.
