сего зала ставится в некоторых торжественных случаях пикет Кавалергардского полка, отчего произошло и самое выражение: вход за кавалергардов»88.
В больших выходах помимо императорской фамилии принимали участие придворные чины, кавалеры и дамы. Придворные чины и кавалеры пользовались привилегией открывать это шествие, а придворные дамы замыкали его. В официальных документах подробно перечислялись все те лица89, которые в силу своего положения были обязаны являться на большие выходы. Также перечислялись и те, кто имел право присутствовать на этом мероприятии. Иногда на выходы приглашались городские головы и купцы 1-й гильдии, а в особо торжественных случаях – высшее духовенство и дипломатический корпус.
При малых выходах в шествии принимали участие лишь члены императорской фамилии. На них имели право являться только те придворные90, кто получал частные повестки. В частных повестках оговаривались дата выхода, время прибытия во дворец, форма одежды – «дамам быть в русском платье, а кавалерам – в парадной форме», место сбора – «собираться же особам, имеющим вход за кавалергардов, в Концертном зале, военным генералам, штаб- и обер-офицерам – в Николаевском зале и Аванзале, чужестранным послам и посланникам – в зале Петра Великого, городским дамам и гражданским чинам – в Гербовом зале, городскому голове и купечеству – в Фельдмаршальском зале». Эти повестки рассылались за подписью камер-фурьера.
Когда придворная форма менялась, то впервые она надевалась именно на дворцовые выходы. Например, на выходе по случаю тезоименитства Николая I 6 декабря 1844 г. «все генералы впервые явились вместо прежних киверов в касках вновь установленного образца. Следующий выход – новшество после отмены чулок и башмаков, оставленных впредь для одних балов, – все гражданские и придворные чины явились уже в белых брюках с золотыми галунами. Эта перемена была встречена всеобщей радостью, особенно со стороны людей пожилых. Даже у придворных певчих штаны заменены брюками по цвету их мундира, и вообще чулки с башмаками сохранены только для официантов и лакеев. Пудра была отменена еще в начале царствования Николая Павловича. У всей придворной прислуги белые штаны заменены были пунцовыми плисовыми»91.
Во время торжественного шествия придворные старались попасть на глаза монарху, чтобы поймать милостивый взгляд или реплику, брошенную мимоходом. Это становилось личной победой сановника, предметом гордости и бесконечных обсуждений. Вместе с тем в среде придворных присутствовал и неизбежный критический взгляд на происходящие события. Окружающие буквально изучали самодержцев, оценивая их внешность, одеяния, манеру поведения и настроение. Безусловно, чтобы годами находиться под таким льстиво-критическим наблюдением, императорам требовались не только крепкие нервы, но и особые профессиональные навыки.
Конечно, льстивые оценки звучали публично, а критика оседала в дневниках и мемуарах или оставлялась для сплетен в узком
