огда я отказала, сказал, что уволит по статье, и уволил.
Мой бывший начальник, с виду уважаемый отец семейства, Эраст Дмитриевич, затащил в свой кабинет во время корпоратива и пытался поиметь прямо на кожаном диване, прижимая меня к обивке огромным животом и дыша в шею смесью перегара и чего-то кислого. До сих пор кажется, что его вязкая слюна у меня на губах, и инстинктивно хочется пройтись по ним ладонью, чтобы стереть, но я сдерживаюсь. Это было месяц назад, нужно забыть.
Арс откинулся в кресле и постучал по своим слегка приоткрытым губам кончиком карандаша. Не скрываясь, оценил фигуру, задержался на шее и ключицах, мазнул по груди. Работать мне будет ой как не просто…
Шантажировать Матвея и требовать устроить к себе в компанию оказалось глупой идеей. Но выбора не было, со статьей меня бы вообще никуда не взяли, так что я рискнула. А Матвей в отместку устроил меня к своему сволочному заму, которого я имела неосторожность не очень красиво отшить несколько раз.
Так что вот, теперь у меня есть новая хорошая работа и потенциальный новый козел, но молодой и красивый. Хотя нет, не козел… сатана!
– Повезло тебе, Светлана, – прищурился мой будущий начальник. – Я согласен закрыть глаза на вот это вот все и взять тебя на работу.
Угу, конечно…
– Меня Матвей уже взял, – я немного нервно погладила подушечками пальцев жесткую обивку на подлокотниках кресла для посетителей и выдала заготовленную дежурную улыбку.
– А вот о том, что ты здесь по протекции начальника, я бы посоветовал не распространяться, Светуль, – Арс слегка отъехал на кресле и грациозно поднялся на ноги. Гибкий и чертовки сексуальный богатенький ублюдок. Такой думает, что ему все можно. Как и Матвей, как и каждый ему подобный. Он обогнул стол и оперся на него задницей. Уверена, такая же тренированная и упругая, как и все тело… Слишком идеально сидит на нем костюм. Сел уверенно, свободно разведя ноги и ладонями обхватив край столешницы. На меня посмотрел с интересом и легким огоньком азарта в глазах.
Будет отыгрываться за мои отказы и еще как. А еще точно попробует затащить в постель. Но тут ему ничего не обломится. Я с такими, как он, которые возьмут свое, проедутся по тебе катком, а потом выбросят, как ненужный хлам, ни за что не свяжусь.
– Спасибо за совет, – кивнула я благосклонно, – воспользуюсь.
Арс наклонился ближе, протянул ко мне свою ладонь и цепко обхватил подбородок.
– Вот ты и попалась, детка, – он усмехнулся и приблизил свое лицо, – а говорила, когда ад заледенеет.
– То, что я буду с тобой работать, – я перехватила его за запястье и отодрала ладонь от своего лица, – не значит, что я буду с тобой спать, Арсений Владимирович, – прошипела почти в лицо.
– Значит, – Арс поднялся на ноги и по-хозяйски посмотрел сверху-вниз. – Мне определенно нравится, когда ты снизу. И запомни, ты работаешь на меня и распоряжаюсь твоим временем и тобой тоже я. Так что давай, доставай свою очаровательную улыбку и вперед в приемную, секретутка Светлана.
Вот сволочь! Я напряглась всем телом.
– Как скажете, – процедила сквозь зубы и поднялась на ноги, – кофе принести?
– Неси, Светуль, без белья.
– Нет, – покачала я головой и брезгливо скривилась. Огладив юбку на бедрах, отправилась к выходу.
– Это только вопрос времени, – донеслось весело мне в спину.
Посмотрим…
Хлопнув дверью кабинета, я тихонько хмыкнула себе под нос и отправилась к своему рабочему месту, где пока еще хозяйничала моя предшественница.
– Ну как? – Лиза иронично проехалась по моему поникшим плечам и раздраженному лицу. – Не взял? Странно, ты прям точное попадание в типаж.
– Взял, – сглотнула подкатившее желание послать заодно и Лизу, но ее нельзя. У Лизы восьмой месяц беременности, еще не хватало, чтобы прямо здесь разродилась.
– Тогда чего такая кислая? – выбрался из-за стола колобок на тонких ножках и вразвалочку потащился следом за мной к кофе машине.
– В том, что все считают, что я секретуткой пришла работать, а не секретаршей, – почти прошипела я и поставила на подставку кофе машины две чашки.
– Оу, – Лиза хлопнула глазками, – просто ты … ну…. – она цепко прошлась взглядом по моей бардовой юбке-карандашу, бежевой шифоновой блузке и десятисантиметровым шпилькам. – Хорошенькая.
– А хорошенькая значит шалава? – я закатила глаза и зло вдавила сенсорную кнопку с двойным эспрессо.
– Нет, – она интенсивно закачала головой, когда помол зерен закончился и шум прекратился, – но Арсений Владимирович обязательно так подумает.
– Уже подумал, –
