Марина, он очень хороший. Мне с ним интересно.
– Это замечательно, солнышко. Но я прошу тебя, давай сегодня без молчанок, – попросила я племянницу. – Я переживаю за тебя.
– Хорошо. Ты прости, но вчера у меня совсем не было настроения, – призналась девочка.
– Я запишу тебя еще на несколько сеансов к Ларисе Борисовне. Наверное, мы рано завершили лечение.
– Я не против, мне нравилась тетя Лариса, – согласилась малышка.
Лариса Потапова была хорошим детским психологом. Если бы не она, мне пришлось бы очень тяжело с Ксенией. Сама я не вытащила бы девочку из депрессии и шока, после того как на ее глазах погибли родители.
Мне и самой пришлось непросто после смерти сестры, но я не могла себе позволить полностью уйти в горе. На моих руках оказалась маленькая племянница, у которой из кровных родственников осталась лишь я.
– Как думаешь, мама Марина, Максима уже привели? – спросила Ксеня, когда мы подъехали к детскому саду.
При упоминании друга племянницы у меня опять появилась тревога.
“Лишь бы он не был сыном Алексея”, – молила я кого-то.
Но мои мольбы не были услышаны. Когда мы зашли в раздевалку группы, то увидели маленького мальчика, сидевшего на скамейке.
– Максим, привет, – поздоровалась Ксения, радостно улыбаясь приятелю.
– Привет, Ксюша, – улыбнулся он в ответ, встал и подошел к нам. – Я ждал вас.
Сердце заныло от осознания надвигающейся правды – этот ребенок точно сын Алексея Чернова. Иного просто не может быть. Он был маленькой копией своего отца: те же глаза, нос и улыбка.
– Здравствуйте, вы мама Ксюши? – обратился Максим ко мне.
– Это моя мама Марина, – больше запутала, чем объяснила Ксюня.
Мальчик удивлённо перевёл на неё взгляд, но ничего не уточнил.
– Меня зовут Марина Николаевна, – представилась я.
– Я запомню, – кивнул Максим. – Вы не переживайте, я присмотрю за Ксюшей, – совершенно серьезно добавил он.
– Спасибо, – сказала я.
Племянница быстро переоделась и побежала в группу.
Всю дорогу до клиники я гнала от себя тревожные мысли. Нельзя было отвлекаться – движение на дорогах в Москве непростое. Автомобиль я водила уже шесть лет, за эти годы ни разу не попала в аварию. Хотя, наверное, виной всему моя осторожность, которая после гибели сестры лишь усилилась.
В клинике мне было не до Чернова. На утро у меня было записано пятнадцать пациенток, причем одна новенькая. Работы с ней было намного больше. Двум женщинами сама сделала УЗИ, хотелось увидеть результаты нашего лечения.
Около часа дня ко мне заглянула Ульяна Смирнова, невропатолог нашей клиники.
– Марин, ты не посмотришь меня? – неожиданно попросила она.
– Я, конечно, не против, но почему именно я? Почему не обратилась к доктору Филатовой?
– К этой звезде просто так не подъедешь, – фыркнула женщина. –
