я исполнял то, что велел мне отец.
Брат взглянул на Яра и устало прикрыл глаза:
– Удобное оправдание. Что ж, ты был послушен, молодец.
Несколько секунд Финист молчал, потом негромко проговорил:
– Смотри, Яр, если с Маем приключится беда, я спрошу в первую очередь с тебя!
– С меня?! А я-то тут причем? Я не знаю, кто рассказал тебе первым, но мне было запрещено, и я молчал! И теперь я самый виноватый?! Почему?
Финист гневно прищурился:
– Ты даже не понимаешь, о чём я? Старый дурак истязал Мая, а ты даже не попытался защитить брата!
– Старый дурак?! Тебе легко говорить, тебя здесь не было!.. – возмутился Яр, но вдруг испугался собственной дерзости и совсем тихо проговорил. – Да он до последнего веревки из нас вил. Что я мог сделать?!
Брат только усмехнулся:
– Да уж, Яр, с тебя, похоже, спрос невелик. Но ты мог хотя бы попытаться. А ты и этого не сделал. Да, мне легко говорить. Да, меня здесь долго не было. Но память у меня хорошая. Мне хватает и того, что я помню.
Яр тоже на память не жаловался. И он понял, что имел в виду Финист.
Яр с Маем, совсем еще маленькие, однажды тайком взяли в отцовских покоях два огромных туркейских кинжала и пытались устроить сражение. Наказание было жестоким, слишком жестоким для двух малышей. И случайно оказавшийся рядом Финист, которому тогда было лет шестнадцать, не задумываясь, бросился закрыть собой братьев и принял большую часть ударов на себя. Помнил Яр и то, как после мать рыдала над постелью старшего сына, как долго Финист поправлялся…
Так что как ни крути, а брат сейчас имел право хлестать Яра по щекам.
– Ты прав, Финист. Я никогда не мог отцу и слова поперек сказать, это правда.
– Ладно, оставь это… Ты совсем не представляешь, где может быть Май?
– Нет. Не знаю уже, где искать.
– Ну, тогда молись, чтобы все обошлось.
– Финист, прости меня.
Брат раздраженно покачал головой.
– Вот заладил. Что тебе от моего прощения, легче станет? Уйди с глаз.
Словно потеряв интерес к Яру, Финист присел на край пухлого диванчика и в изнеможении откинулся на спинку, вытянув ноги.
– Финист!..
– Что еще?
– Почему ты отказался исполнить обряд?
– Тебя это коробит?
– Так нельзя.
– Что нельзя? Нельзя не стоять до утра на коленях подле остывающего тела?! – брат повысил голос. – Яр, если ты так думаешь – ступай в отцовские покои и стой себе, сколько считаешь нужным.
Яр растерялся. Он не знал, какие слова найти для увещевания.
Финист посмотрел на него снизу вверх с удивлением и рявкнул:
– Яр, да что с тобой?! Если для тебя это так важно, исполняй все обряды, какие хочешь! Я тебе ни слова не скажу. Только не пытайся наставить меня на путь истинный. Это бесполезно!
– Почему?
– Потому что, Яр, мне не нужен этот обряд. И ты меня
