есть?
– Тебе-то чего жаль? Или кого тебе жаль? Меня или князя Власта? – Финист нервно запустил пальцы в спутанные пепельные кудри. – Отца моего ты не знал, с чем могу тебя только поздравить. Меня жалеть тоже ни к чему, потому что я-то его как раз прекрасно знал. Так чего же тебе жаль?
Не спеша отвечать на полные желчи вопросы, Калина внимательно следил за другом, задумчиво склонив голову к плечу.
– Что, так плохо, да? – проговорил он вместо ответа.
Финист только отмахнулся с досадой.
– Ты хочешь побыть один? – осторожно уточнил Калина.
Финист только головой замотал.
– Ну, я тогда тут посижу, – Калина поискал, куда бы сесть, и взгромоздился на низкий комод.
Финист присел напротив на подоконник.
– Слушай, – несмело начал Калина. – На тебя сейчас всё свалилось, и свалится ещё больше. Тебе уж точно не до меня. Но если ты всё-таки найдёшь для меня занятие, я буду тебе благодарен. Твой дворец, князь, весьма унылое место. Я бы лучше делом занялся, чем валяться на постели и обжираться с утра до вечера. Того и гляди, на мне штаны не застегнутся.
– Договорились, – кивнул Финист. – Я постараюсь найти тебе дело.
– Да, и вот еще что… – Калина тяжело вздохнул, но сказал, как всегда, без недомолвок. – Ты помирись с братом… Ну, чего ты таращишься? Ты так на него орал, что я всё слышал, стоя за дверью. Нельзя так. Помиритесь.
– Да ну его… – Финист проглотил ругательство. – Несет всякий вздор…
– А если для него это не вздор? И почему ты, в самом деле, отказался исполнить этот самый ваш обряд? Трудно что ли?
Финист стиснул зубы:
– Я не собираюсь просить вернуться с того света человека, который разрушил нашу семью! Я не собираюсь этого делать, даже если он мой отец!
Калина нервно поерзал, тревожно нахмурился:
– Ты так говоришь, будто бы на самом деле мёртвый может вернуться, если его хорошо и правильно просить. Вот послушает ваши молитвы, растрогается и враз оживёт. Так что ли?
Финист промолчал.
– Так ты не хочешь просить покойного вернуться, чтобы он, не дай Бог, не вернулся? Ты что, хочешь сказать, что веришь в это?
– Ну ты же веришь в то, что кто-то смог воскреснуть на третий день после смерти, причём, заметь, его об этом никто даже и не просил… И вообще, хватит, Калина! Помнится, мы уговаривались не обсуждать веру друг друга!
Калина замолчал, сосредоточенно хлопая глазами. Видимо, переосмысливал. Наконец, встряхнулся:
– Верно, уговаривались. Извини, Финист. Но послушай… – не повышая голос, Калина с нажимом повторил: – Помирись с братом. Лучше, если он будет тебе союзником, а не врагом.
– Я ему не враг и не союзник, Калина! – отрезал Финист. – Я князь Невской Славии и старший рода. Он обязан подчиниться мне. Не захочет – станет совершеннолетним и может покинуть княжество.
– Ты себя-то послушай! – расстроился Калина. – Пять минут как князь,
