дверь Настиной квартиры, я вслед за Григорием Фомичом вошел в его обиталище. В первый раз в этой жизни. Прежде-то я у него часто бывал. Квартира режиссера Мякина была набита антиквариатом под завязку. Никогда не понимал, как можно жить в музее? А Григорий Фомич ничего, жил себе. Гостей принимал. Женщин. Спал с ними на ложе в стиле не помню какого по счету Луи. Банкетки, козетки, ломберные столики, канделябры, жирандоли, портреты сановников времен правления императрицы Екатерины II, фарфоровые статуэтки пастушек, вазы эпохи Минь. Глаза разбегаются…
Хозяин пригласил меня в гостиную, предложил сесть в кресло, именуемое «вольтеровским», осведомился, что я желаю выпить? Я сказал, что – если можно – кофе. Мякин был польщен. Кофе он умел и любил готовить. Я это знаю хорошо, потому и попросил. Он сунул мне ворох заграничных киножурналов, включил Поля Мориа – импортная музыкальная аппаратура, не считая электрических лампочек и сантехники, была едва ли не единственной уступкой Григория Фомича XX веку – и отправился на кухню, орудовать туркой и другими кофейными принадлежностями.
Вскоре он вернулся, с кофейным сервизом на медном, украшенном чеканкой подносе. Кроме сервиза на нем были вазочки с рахат-лукумом. Мякин любил, чтобы все другу другу соответствовало. Если кофе, следовательно, и посуда, и сласти с восточным колоритом. Да и халат хозяин надел тоже турецкий, только фески не хватало для полноты картины. Поставив поднос на резной столик, режиссер не торопясь наполнил восхитительно ароматным напитком крохотные чашки. В таких кофе наливают не для питья, а для смакования.
– Я вот о чем с тобой хотел поговорить, Артемий, – заговорил Григорий Фомич, когда первый глоток был сделан. – После вчерашней съемки я заново перечитал сценарий и увидел его другими глазами. Нет… погони там, перестрелки, тайга – это все годится, это то, ради чего зритель пойдет в кинотеатр. Революционная тема – тоже на месте… А вот диалоги – никуда не годятся! Сухие они, шаблонные. Нету нерва, понимаешь! Собственно, ты мне глаза на них и открыл…
– Да, я тоже обратил внимание, – пробормотал я.
Но больше ничего добавлять не стал.
– А что ж – молчал?
– Ну-у… – пожал я плечами. – Кто я такой, чтобы лезть со своим рылом в калашный ряд? Это же кино, я думал, там так и должно быть.
– Ладно, не скромничай, – отмахнулся Мякин. – Я хочу предложить тебе поработать над диалогами. Оживить их!.. Тем более, что большую часть тебе же и из них произносить, – усмехнулся он.
Интересное предложение. Этак и до сценариста полноценно недолго вырасти. А если так, то потом и романы писать можно с заделом под экранизацию сразу. По двум фронтам сразу бить. Но восторг свой я не стал выказывать, изобразил задумчивость, хотя мысленно уже согласился на предложение режиссера. А вслух проговорил:
– Хорошо, я поду…
И тут из подъезда донесся истошный женский вопль, чуть приглушенный входной дверью:
– Помогите!!!
Глава 2
Кофейный
