з сто лет после смерти. Поэту, однако, не так легко добиться известности, и в скором времени Ли Чжэн уже едва сводил концы с концами. Постепенно в душе у него поселились горечь и досада, что наложило печать и на его облик: лицо ожесточилось и осунулось, и только глаза горели странным огнем. Теперь никто не узнал бы в нем того красивого, румяного юношу, который когда-то одним из лучших сдал государственные экзамены.
Прошло несколько лет, и Ли Чжэн, не в силах более выносить нужду, решил поступиться принципами: чтобы жена и дети не ходили раздетыми и голодными, он вернулся на службу. Снискать признание как поэт он к тому времени почти отчаялся. Его прежние товарищи по учебе успели занять высокие посты, и то, что ему, подававшему прежде такие большие надежды, приходилось кланяться тем, кого он считал бездарностями, чрезвычайно уязвляло его самолюбие. Ли Чжэн совсем пал духом; ему было все труднее смирять порывы ярости. Минул год, и Ли Чжэн, отправившись в поездку по служебной надобности и заночевав на постоялом дворе у реки Жушуй, окончательно обезумел. Однажды ночью он, изменившись в лице, вдруг вскочил с постели, с невнятным криком бросился вниз по лестнице и скрылся в темноте. На постоялый двор он не вернулся – и, сколько его ни искали в полях и горах, найти беглеца так и не удалось. Никто не знал, что с ним случилось.
На следующий год императорский ревизор Юань Цань из уезда Чэнь получил высочайшее предписание отправиться в Линнань. По дороге он заночевал в Шанъюй. Утром он собирался выехать затемно, как вдруг хозяин постоялого двора сообщил: на дороге засел тигр-людоед, и пройти мимо него можно только днем, когда будет светло. И раз час еще совсем ранний, то отчего бы не подождать немного? Однако Юань Цань, который путешествовал в сопровождении большой свиты, решился ехать, несмотря на предупреждение. Путники отправились в дорогу под бледной луной; когда они пересекали лесную поляну, из кустов выскочил тигр. Казалось, он готов был броситься на Юань Цаня – как вдруг развернулся и скрылся в кустах. Затем оттуда послышался человеческий голос, повторявший: «Беда, беда, едва не стряслась беда…» Голос был Юань Цаню знаком – даже тогда, потрясенный случившимся, он узнал говорящего и воскликнул: «Неужели это старина Ли Чжэн?» Юань Цань сдал экзамены в том же году и считался самым близким другом нелюдимого Ли Чжэна: мягкий характер Юань Цаня позволял ему уживаться с требовательным и заносчивым приятелем.
Какое-то время из кустов никто не отвечал – только слышались тихие звуки, похожие на всхлипывания. Наконец негромкий голос произнес:
– Да, я Ли Чжэн из Лунси.
Юань Цань, забыв о страхе, спешился и подошел к кустам, надеясь увидеть приятеля, с которым так давно не встречался. Но Ли Чжэн отчего-то не спешил ему навстречу.
– Теперь я выгляжу совсем иначе, – произнес голос. – И как я могу забыть стыд и предстать перед старым знакомым в столь позорном обличье? Да и ты, решись я это сделать, почувствуешь страх и отвращение. И все же, встретив тебя так неожиданно, я близок к тому, чтобы переступить через стыд, – до того я стосковался. Не согласишься ли и ты забыть ненадолго о том, что перед тобой чудовище, и поговорить со стариной Ли Чжэном, как в прежние времена?
Позже Юань Цань и сам удивлялся, отчего воспринял это необычайное происшествие так невозмутимо, но в ту минуту ничто не вызвало у него сомнений. Приказав своим приближенным оставаться на месте, он подошел к зарослям и вступил в разговор с невидимым собеседником. Как и полагается давним приятелям, они обсудили столичные сплетни, судьбу старых знакомых, высокий пост Юань Цаня – Ли Чжэн выразил свои поздравления. В конце концов Юань Цань спросил, как Ли Чжэн оказался в таком положении. Вот что поведал ему голос из зарослей:
– Около года назад я ехал по делам и заночевал на постоялом дворе на берегу реки Жушуй. Среди ночи я проснулся: из-за двери кто-то звал меня по имени. Я вышел на улицу. Голос вновь и вновь призывал меня в темноту, и я бездумно последовал за ним. В беспамятстве я бежал, не видя дороги, – и в какой-то момент оказался в лесу на склоне горы. Пробираясь дальше, я цеплялся обеими руками за землю. Тело мое наполнилось неведомой прежде силой, и мне легко было перепрыгивать через попадающиеся на пути валуны. Ладони и локти стали покрываться шерстью. Когда рассвело, я взглянул на свое отражение в ручье – и увидел тигра. Сперва я не поверил своим глазам. Быть может, я сплю? Случалось, я и раньше понимал во сне: мне все пригрезилось. Осознав, что это не сон, я растерялся. Затем меня охватил страх: неужто на свете и впрямь возможно все? Но почему так случилось? Я не мог понять. Выходит, мы ничего не знаем о мире, а наша доля – безропотно принимать перемены и продолжать жить, не ведая, что стало им причиной.
В тот момент я подумал о смерти. Но стоило мне увидеть пробежавшего мимо кролика, как во мне не осталось ничего человеческого. Когда я очнулся, вокруг была разбросана шерсть, а рот мой был измазан кроличьей кровью. Я впервые испытал, что значит быть тигром. Что я делал с тех пор – о том говорить я не в силах. Каждый день на несколько часов я становлюсь человеком. В такие моменты ко мне возвращается дар речи, я могу думать о сложных вещах и даже
