на много тысяч лет вперед, но я не могу смириться с такой… расточительностью. Вы жертвуете сотнями, хотя могли бы сохранить их жизни.
– Верно, жертвую, чтобы дать место для детей и счастливых семей. Все. Этот вопрос не обсуждается. Я запрещаю тебе создавать оружие самостоятельно или каким-либо образом наводить на подобную мысль других. Если ты нарушишь этот запрет – немедля будешь изгнан за стены Чщаси. Я не могу и не хочу тебя убивать, но пожертвовать одним ради спокойствия многих – готов не раздумывая. Я отвечаю за каждого на этом острове.
– Но изучение фейерверков, надеюсь, мне не запрещено? – нахмурившись, спросил я. – Ведь об их производстве знает целый клан. Такое уже не скрыть.
– И зачем тебе это знание без применения? – мрачно спросил Гуй Шен. – Получать знания и использовать их для убийства невинных – вещи совершенно разные. Мешать тебе учиться будет неразумно и непоследовательно. В конце концов, для этого ты и здесь. Хорошо. Но если я узнаю, что ты посмел…
– Я понял. Не создавать огнестрела. Ничего, я придумаю ему другое применение. Даже увеселительное. Напоследок я хочу вас спросить об одной вещи. Темные или черные. Гильдия убийц. Что вы о ней знаете?
– Это просто страшные сказки, ничего существенного, – отмахнулся ректор. – Когда недостаточно опасности снаружи, человеческий мозг находит ее внутри. Слабые разумом находят ответы на свои вопросы в мистике или божественном провидении. Так и с таинственной и никому не известной гильдией убийц, лица которых никто и никогда не видел.
– Зато видел глаза, – сказал я, и Гуй Шен мгновенно напрягся. – Они не могут скрыть своих глаз, возраста, роста и осанки. И я их видел. Они приходили ко мне, собираясь прикончить. Больше двух лет назад.
– Тебе просто это приснилось, так что не переживай. Такой организации на острове нет. А если даже нечто подобное существовало, им не войти в академию, – строго сказал ректор. – Если же ты хочешь распускать слухи и поднимать недовольство среди учеников, ничем хорошим для тебя это не кончится. Еще раз повторю – ее нет.
– Возможно, у той организации, в которую входят Лян Хуабао и Гуй Шунюан, другое название. Но это именно они приходили прирезать меня той ночью, – упрямо сказал я. – В отличие от других, я не могу ошибаться по этому вопросу. Мало того, что я их видел, так я еще и сопоставил их изображение с тем, что сохранилось в интерфейсе, сомнений быть не может.
– Ты сейчас говоришь о моем первом помощнике, с которым мы прошли через тысячелетия, которому я полностью доверяю, и о мастере, отвечающем за подготовку молодежи. Умеющему с ней работать. Лян Хуабао лучший преподаватель, который воспитал тысячи превосходных студентов, ставших героями. Он честен, в меру заботлив и всегда добивается нужного результата. То, о чем ты говоришь – непростительная клевета. И чтобы я от тебя такого больше никогда не слышал!
– Одно из двух, – сказал я, резко вставая со стула. – Или вы прикрываете
