тся к мифам и легендам.
Отражение
В душе поэта отражается весь мир:
Природа, человек, идеи и искусство —
Всё пробуждает его мысль и будоражит чувства,
И отзывается всему его взволнованная лира.
Священный дар, дар интуиции,
Поэта делает провидцем.
Как молнии, он истины являет,
Внезапным светом разум озаряет.
Свои открытия поэт не в формулы,
Не в алгоритмы, как учёный, облекает
И не научным языком их выражает —
Ему доступен иной, образный язык,
И счастлив тот, кто им владеет, кто его постиг.
Путаница
Май надо мною слёзы лил дождём,
Не радовал и соловьиным пеньем,
Бутоны всё ещё не распустившейся сирени
Уныло мокли под моим окном…
На фоне серых туч пух нежной зелени младой
Давно уж майского тепла и солнечной улыбки просит.
Ты что-то перепутала, природа, и весной
Нам посылаешь хмурую и пасмурную осень.
Очнись, природа! Тучи разгони!
Пусть дует тёплый, ласковый и шаловливый майский ветер,
И средь черёмух белых запоют, засвищут соловьи,
И солнечной улыбке радуются все на белом свете.
Талисман
Опять, сирень, ты в нежно-белом или
в перламутрово-сиреневом наряде,
А в нераскрывшихся твоих бутонах спрятан аметист.
Как в юности, зовёшь ты нас в свои объятья,
И ощущеньем счастья дышит каждый лист…
Моя душа в сирени растворилась
Среди сиреневых ажурных лепестков,
От боли и тревоги я освободилась,
И льются слёзы счастья, нет больше оков…
Сирень! Хранишь ты талисманы-аметисты
Как тайну зародившейся любви от глаз чужих.
Но расцветают чувства и они прекрасны, чисты,
Как дивные цветы на тёмной зелени ветвей твоих.
Цвети, волшебница-сирень, дари мгновенья счастья!
В твоих цветах есть отблеск юной утренней зари…
Когда придёт унылая пора ненастья,
Как талисман, я буду в памяти хранить цветы твои.
Цветёт жасмин
Гале Климовой
Июнь. Жара. Цветёт жасмин.
Струится аромат тончайший, нежный. C ним
Cвязаны воспоминанья о давно утраченном блаженстве:
Не верит молодость, что нету в мире совершенства…
Рижское взморье: сосны, солнце, и песок, и море…
Мы забываем обо всех делах здесь, на просторе!
В белых цветах жасмина дачи утопают, словно на венчании,
Мы, молодые, беззаботные, в счастливом ожидании…
Мы мчимся на крылатом корабле по Рижскому заливу,
Летают чайки над кормой, в солёных брызгах – солнца переливы.
Мы в Риге, зачарованы органом Домского собора…
Романтика старинных улочек… И пусть иной латыш
посмотрит неприязненно, с укором —
Мы улыбаемся открыто всем без разбора.
Задумчивые, мы идём по мокрому песку вдоль полосы прибоя…
И набегают волны, волны радости и грусти, серебрится море…
Пронизаны мы воздухом морским и солнцем —
нипочём нам кажется любое горе,
И если счастье нам ещё не улыбнулось, значит впереди оно,
Вдали, там где-то на сверкающем просторе…
Гроза промчалась. Освежилось всё вокруг,
Под солнцем всё опять искрится.
Казалось нам: жизнь – это к счастью путь
И ничего иного не случится…
Первая любовь
Нет, первая любовь, как первый снег, не исчезает,
И сердце никогда она не покидает.
Всё может статься в жизни с вами:
То, что вам дорого, разрушат злые силы, как цунами.
И всё ж, пока душа жива и чувствами полна,
Как дар бесценный, первую любовь хранит она.
И безответная любовь во мне живёт и мне принадлежит:
Это моё сокровище, сердце его хранит,
В душе жив образ милый, дорогой,
Всегда
