делился со мной. Он как-то замкнулся в себе. Мы говорили с ним только о всяких пустяках и безделицах.
– А чем он занимался?
– Днём он уходил на заработки. Ходил по домам, нашим и в других деревнях неподалёку, узнавал, не надо ли кому чем помочь. Летом работы много: покосить, мусор убрать, сжечь, по строительству чего, даже урожай помочь собрать. Народ платит, кто чем может. Он хотел отправиться в Питер учиться. Вот и пытался скопить деньжат на дорогу. Ну и мне маленько оставить на жизнь.
– А почему в Питер? А не в Москву, скажем? Поближе всё-таки.
– Он хотел в Морскую академию Макарова поступить. Его друг Пашка Круглов… Сосед наш снизу. Он на лето с родителями приезжает. Чуть постарше. Так вот, он уже уехал туда, в Петербург. Моему теперь письма пишет, ждёт, зовёт к себе.
Она как будто опомнилась:
– А чего звать-то теперь?
Палашов помолчал, потом спросил:
– А с местной молодёжью он общался?
– Да нет практически. Они его недолюбливают. Он для них что-то вроде белой вороны или голубого щенка. А ему с ними и не интересно общаться. Пашка, тот иногда ходил к ним, а мой в это время дома оставался книги читать. Или один гулял, в пруду купался. Он ещё, редко, правда, это бывало, к Миле заходил. Она тоже – белая ворона для них. Они, вроде, гуляли, беседы беседовали. Она хорошая девчонка, говорит, умница, талант. А где ещё пропадал, когда делами не занимался, я и не знаю.
Марья Антоновна вздохнула и замолчала, задумалась. Палашов не прерывал её мысль, терпеливо ждал. И она скоро заговорила сама:
– Последнее время он какой-то грустный приходил, разбитый. Ляжет, отвернётся к стене и лежит. Часок-другой полежит, потом встанет. «Ма, давай чаю попьём!» Вроде улыбнётся, а глаза грустные. Они ведь не обманут, глаза-то. А спрашивать стану: «Да в порядке всё. Устал просто».
– Как он учился?
– Нормально. Сам учился. Я не лезла. Он книги читал. Оттуда и знания. Телевизор старенький есть у нас. В детстве он смотрел мультфильмы. Сейчас только если новости глянет, да и выключит. Редко-редко какой-нибудь фильм. Он на велосипеде ездил в Аксиньино. Оттуда автобус забирал школьников и вёз в Дьяконово учиться. Надежда моя, помощник…
Палашов заметил слёзы в глазах обкраденной матери. Разве утешишь её сейчас? Он потерял мать, она – сына. Хуже нет для матери – потерять ребёнка. Мать теряют все рано или поздно.
– Как Ваня относился к животным?
– На равных. Любил их. Он не был жестоким или злым ни с животными, ни с людьми. С животными даже больше общался, так как был достаточно нелюдим. У нас всегда жили кошки. Они сейчас куда-то разбежались. Наверное, из-за смерти. Никогда бы он не зарезал эту проклятую корову. Из-под неё вся деревня молоко пила. И он тоже. Как мамка моя померла, я корову нашу продала. Очень кормить тяжело. Я же одна. Да Ванька маленький. Раньше коров много было, подкармливали нас всей деревней. Ванюшка сходит, поможет пастуху, да придёт с крыночкой молока. Он без отца
