Конечно.
Палашов поднялся и удалился через открытый дверной проём. Спустя некоторое время из дальней комнаты донёсся его приглушённый голос:
– Марья Антоновна, вы что-то говорили о переписке между Павлом Кругловым и вашим сыном. Если будет такая необходимость, мне придётся с ней ознакомиться.
Женщина ответила не сразу:
– Это ваше право. Вы же должны во всём разобраться.
– Спасибо за доверие.
Через минуту следователь вышел из комнаты. Его поразила в ней только бедность обстановки. Старая лежанка, старые кровати, старые два шкафа. Старое, старое, старое… Как будто жизнь в ней остановилась. Только в серванте – несколько относительно новых фотографий и на книжной полке – не очень ветхих и пыльных книг. Марья Антоновна была хороша собой в молодости, как и её мать. Отца почему-то не было на фотографиях.
– У Вани есть дневник?
– Я не знаю. Иногда он писал что-то в тетрадях. Но, возможно, это были уроки.
– Посмотрите, пожалуйста. Если он есть, он мог бы многое прояснить.
– Хорошо. Я поищу. Можно мне задать вам вопрос?
– Задавайте!
– Когда вы вернёте мне тело сына для погребения?
– Думаю, через несколько дней. Возьмите мою визитку, – он протянул карточку, – позвоните мне дня через три. К тому времени наверняка буду точно знать. Перед уходом я быстренько осмотрю участок. Проводите?
Женщина кивнула и пошла вперёд, показывая дорогу. Они вышли в терраску. Рядом была вторая дверь, за которой тянулся подсобный коридорчик, ведущий на примыкавший к задней стене дома скотный двор. В коридоре им на пути попалась полосатая кошка, видневшаяся в тусклом освещении лампы. На полках стояли банки, ящик с куриными яйцами, лежали инструменты. В уголке над ведром висела кульком марля с творогом. Около этого ведра и тёрлась кошка. На скотном дворе стояла в стойле коза.
– У вас коза есть? – удивился Евгений Фёдорович.
– Да. Коза, куры и кошки. Козу для себя только держу. От одной молока мало.
Они прошли скотный двор насквозь и вышли через распахнутую дверь в сад. На улице уже начало смеркаться. Овощник остался у них справа позади. Перед ними лежало картофельное поле, которое можно было обойти с двух сторон по тропинкам. С левой стороны забор соседей прятался за кустами малины, а тропинка стелилась мимо них, дальше – мимо вишнёвых с одной стороны и яблоневых деревьев с другой стороны. Участок разлёгся по наклонной к лесу, поэтому где-то внизу тропа пропадала из виду. С правой стороны её сестрица подходила к небольшому щитовому домику, по пути заглядывая к «скворечнику», в котором справляли нужду.
– Что там за строение? – поинтересовался следователь.
– Там летний домик. В нём есть душ и комнатка с кроватью, на которой в тёплое время года спал Ваня.
– Дом очень старый?
– Ему, наверное, лет десять.
