из руки, другой ухватил Гаспара за стальной горжет23 и хорошенько тряхнул. – Ты что, недоносок, за дураков нас держишь!
– Никак нет, ваша милость, – затараторил стражник, – это дракон и есть. Страхолюдная пакость в шухуе с крылами и рогами, токмо в бабу превратившийся. Всеми святыми клянусь! Это именно она в прошлу среду над замком пролетела, низко аж стекла загудели. Пару раз полыхнула огнём, подпалив овин с казармами, а после на озеро у Бранова хутора спустилась. Вот токмо лёд тогда ещё и пяди в толщину не набрал, не выдюжил, изломался. Гадина под воду с головой и ушла. Грохот стоял, за семь лиг слыхать было. Перетрусили все здесь не на шутку. Солдатня и та поначалу разбежалась, но граф панику быстро пресёк. Велел коней седлать и в галоп, прямиком к деревне. Когда подъехали, тварюка уже выползла на берег, вся парит, что пивной котёл, клокочет. Видать водицы наглоталась. А как нас увидала, тут же девкой обернулась, давай руками махать и курлыкать не по-нашему. Чары, стало быть, плела. Да такие – аж воздух вокруг светиться начал. Ну, всё подумали мы, конец нам, пора вертать коней и в рассыпную! Токмо местный – Барклай Бран не из пугливых оказался. Подкрался он к девчонке сзади с колуном, и дал обухом по башке. Пока паршивка в беспамятстве валялась, мы её на сани и в темницу. Дальше уж ведьма, что у графа гостевала, заковала драконицу в рангрим.
– Ты что думаешь, мы в это поверим? – Рыцарь ещё раз тряхнул стражника, да так, что у бородача клацнули зубы.
– Не вру я, святой Матерью клянусь!
– О боги, – тоненьким голосом пропищал один из алхимиков, – посмотрите на её глаза!
Девушка подошла к решётке и, обхватив ладонями прутья, пристально смотрела на людей. Пальцы у неё оказались длинными и тонкими, с узкими ногтями «лодочкой». Лицо треугольное, по северному широкоскулое с волевым подбородком и чувственным ртом. Несмотря на грязь, девчонку можно было бы счесть красивой, если бы не глаза… Глаза у незнакомки были кошачьи. «Нет, не кошачьи – змеиные» – поправил себя Гийом. Он внутренне содрогнулся от пристального жёлто-зелёного взгляда. Сделав шаг назад, шевалье неосознанно выставил перед собой факел и вертикальные зрачки пленницы тут же превратились в две узенькие щёлки. Жуткое зрелище.
Внезапно губы девушки дрогнули, приоткрылись и, против ожидания из них послышалось не змеиное шипение, а слабая, но вполне членораздельная речь.
– Aline, va faielle tuare? Illivari’s iv poveltuе me… По..жа..лус..та.
– Чтоб меня черти взяли, – ругнулся Лемюэль.
Гийом понимал чувства менестреля. Смесь недоверия, растерянности и злости. Одно дело вступить в схватку с огнедышащей, бессловесной тварью, другое прикончить на глазах у всех ребёнка. Пусть он и выглядит, мягко выражаясь, странно.
– Кто-нибудь понимает, что она говорит?
– Имеешь в виду кроме слова «Пожалуйста»? Нет, но вроде это по эльфьему. Эй, Брохалюциусы, хватит шушукаться там в темноте. Кто-нибудь из вас говорит на языке остроухих?
Один из алхимиков неохотно
элемент доспеха в виде стального воротника, защищал шею и горло от мечей и другого оружия
