отвисла от увиденного. Обильно подведенные черным глаза, густые черные усики над верхней губой, нарисованные явно карандашом для бровей, и противная реденькая козлиная бородка. Вот ведь клоун!
– Если я вынужден идти с Джокером, ты пойдешь – с рокером! – Выдвинул ультиматум парень.
– Ты кто? – Я все еще пребывала в шоке. – Джек Воробей, что ли?
Ему только шляпы не хватало.
Дима поднял руку, выкатил грудь колесом и застыл в соответствующей позе:
– Капитан Дже…
– Поняла! – Проворчала я. – Все-все, хватит. И вот так ты собираешься пойти сейчас по улице?
– Да. Ты ведь пойдешь? – Он указал на меня. – Так.
– Гад. – Я развернулась к зеркалу и включила воду. У меня разве что пар из ноздрей не шел. – Ненавижу тебя. – Зачерпнула в ладони воды. – Гад! Дылда! Ты… ты такой…
– Какой? – Улыбаясь мне в отражение, спросил Дима и подошел к соседней раковине. – Красивый, очаровательный, сексуальный?
– Наглый! – Бросила я, перед тем, как нырнуть лицом в теплую воду.
Мыло ужасно щипало глаза, заползало склизкой пенкой под вставшие колом от туши ресницы и буквально разъедало зрачки. Я нащупала кран, сделала напор воды сильнее и попыталась смыть приправленный мылом макияж. Распахнула веки шире, закидывая туда пригоршнями воду, но противное раздражение, казалось, забралось уже и в слизистые, и под кожу. Теперь еще и ходить весь вечер с по-вампирски красными глазами перед этим попугаем!
Рядом как раз раздавалось его противное щебетанье – ржет еще, вот балбес!
– Очень смешно, – прошипела я, пытаясь разглядеть свое отражение в зеркале.
Размытый, почти неузнаваемый силуэт с черными кругами под глазами говорил о том, что еще пару раз точно мне придется воспользоваться гадким, разъедающим все живое, мылом. Мужская фигура, высокая, крепкая и орудующая шуршащим бумажным полотенцем, заботливо кружила вокруг меня.
– Еще немного, Мария Георгиевна, – посмеивался он, вкладывая мыло в мою ладонь.
И от электричества, трескучей стеной вставшего между нами от этого прикосновения, у меня моментально перехватило дыхание. Все ругательства, заготовленные заранее для наглеца, разом застряли в горле. «Черт, красавчик, хватит кружить вокруг меня! От тебя так и искрит. Сейчас все полыхнет!»
Пара неуверенных движений, и мои ладони опять намылены. Я протянула руку, чтобы положить мыло, и вновь почувствовала уверенное мужское прикосновение к своей кисти. Помогает… Вот кто его просил? Ухажер, блин.
– Вот так, слепыш, еще немного, и от мерзкой штукатурки не останется и следа. – Прошептал Дима, наклонившись к самому уху. Черт, лучше бы на меня вывалили раскаленные угли: они обжигали бы меньше, чем его дыхание сейчас на моей коже. – И зачем таким красивым девочкам косметика? Никогда не понимал.
«Кто красивый? Я?»
Жар, зародившийся где-то под ребрами, горячими волнами уже растекался по всему телу.
