захлестнула волна детской, беззащитной обиды:
– Почему хулиган-то? Он ребенок, а я что? Говно на палочке. Я тоже могу молчать и глазеть на всех. Тогда меня тоже жалеть будут? А так, если я могу говорить, то сразу хулиган.
Марта была сбита с толку. Она не ожидала такого напора от сопливого подростка, но волнение за Пашку гнало её эмоции дальше:
– Ты чего ругаешься? Ты как разговариваешь со взрослыми?
– А вы чего? Я помог ему. Думал, вы другие, – отрезал Колька и добавил нараспев, – товарищи, – он засунул руки в карман штанов для большей солидности, как это делали бравые герои во многих фильмах, – а вы, как мои родители. Все вам по херу. На алкашку не похожи, а как они. Надо было бросить его там, а я притащил, дурак.
Марта почувствовала, как от Пашки, который слез с подоконника и пытался поймать её взгляд, идет волна несогласия с её словами. «Да что я и правда сорвалась на парня, – подумала она. – Лариска права. Надо пойти куда-нибудь, снять напряжение».
– Извини, парень, сорвалась. Где там? – спросила Марта, стараясь придать голосу максимальную дружелюбность.
– Где там, где там… на поле, – язвительно ответил Колька.
– На поле? На каком еще поле? Вы что, за город ездили?
Нелепое предположение Марты развеселило Кольку. Он почувствовал, что берет верх над этой красивой женщиной. Теперь они оба у него под каблуком – и сын, и мать, и он уже может не бояться обвинений и показать, что он мужик, и его надо слушать, а не ахать и охать: – Какой загород с этим топчуном. На футбольном поле были. Он теперь в нашей команде играет.
– Во что играет? Как играет? – продолжила допытываться Марта.
– В футбол. Вратарь он, – сказал, как отрезал, Колька и подумал: «Эх, жалко, пацаны не видят, как он здесь рубит. Это круче любой драка».
– В футбол? Вратарем? – прошептала Марта, потеряв всякую надежду что-либо понять, и тихо заплакала. – Спасибо, тебе. Извини. Может, зайдешь? Я вас покормлю…
Колька до дрожи хотел есть. Он был уверен, что у Пашкиной мамы будет и вкусный суп, и жареная картошка, а, может, даже и компот, как когда-то у мамы. Но Колька не собирался покидать пьедестал победителя и начал медленно спускаться по лестнице.
– Спасибо, товарищи, у меня дома всего полно. Папка тоже волнуется. Шашлык, наверное, приготовил, – с трудом выдавил из себя Колька.
Раз ступенька, два ступенька. Колька почувствовал, что что-то не давало ему броситься вниз. Он остановился и обернулся, встретившись взглядом с Пашкой. Он увидел, как Пашка делает попытку улыбнуться ему и махнуть рукой. Его губы шептали какое-то слово, может, даже и «товарищи».
Марта сидела на чисто убранной кухне за столом у окна и листала конспекты. Волосы были забраны в высокий «конский хвост», мягкая майка, шорты. Она много знала из практики, и учеба давалась ей легко,
