реагирует быстрее, чем все остальные, и уворачивается.
Но муж бросается за ним, я перехватываю его и становлюсь между ними.
– Руки убрал от моей жены! – шипит Глеб и машет кулаками, но достать не может.
– Глеб, он не виноват. Глеб!
На муже нет лица в буквальном смысле. Одна багровая маска с перекошенным ртом и бешеными глазами.
– Я не трогаю Диану, – спокойно отвечает Владислав. Такое впечатление, что он нисколько не испугался чужого гнева, наоборот, вся ситуация его развлекает. – Верните мне мою вещь, и я навсегда покину этот дом.
– Какую еще вещь? – Глеб не может контролировать себя. Впервые вижу его в таком бешенстве. – Убирайся!
– Ты что делаешь? – толкаю я мужа в грудь. – Он не виноват! Это Алла Борисовна продала ему мою картину.
– Что?
Краска медленно сходит с лица мужа, включаются в работу мозги.
– Что слышал. Твоя мать, – я показываю на свекровь, – втихаря продает мои картины.
– Мама! – Глеб поворачивается к свекрови. – Это правда?
– Спятили совсем! Ну и семейка!
В студию врывается Симка. Она становится, уперев руки в бока, посередине комнаты и покрывает всех трехэтажным матом.
Высокая, тоненькая, как былинка, со светлым шаром волос на голове, Сима кажется инопланетным созданием, настолько отличается от нас.
Но ее ругань оказывает благотворный эффект: мы замолкаем.
– Деревенщина! – цедит сквозь зубы свекровь. – Какой позор! Вот и делай после этого людям добро. Влад, иди за мной.
Она бросает на пол перчатки, берет Влада за руку и выводит как маленького мальчика. Он не сопротивляется, лишь встревоженно ловит мой взгляд, но я намеренно не смотрю на него. От парня одни неприятности, пусть лучше исчезнет из моей жизни.
Только сейчас соображаю, что Алла Борисовна одета в рабочий комбинезон и резиновые сапожки, а пол моей студии покрыт множеством грязных следов.
– Ч-что здесь происходит? – растерянно спрашиваю я.
В комнату вваливаются несколько рабочих.
– Хозяйка, что еще надо выносить?
Плотный человек с кепке переводит взгляд с меня на Симу, не понимая, к кому обращаться.
– А что вы здесь делаете? – наконец приосанивается и включает хозяина Глеб.
– Как что? Готовим помещение для ремонта.
Меня бросает сначала в жар, потом в холод. Чувствую, что сейчас упаду, если не сяду. Но в комнате нет ни одного стула. Я опираюсь на стол.
– А где все картины?
– Старая хозяйка приказала их перенести во флигель. Там светлее и места больше.
От стыда мне хочется провалиться сквозь землю, но я лишь качаю головой.
– Дорогой, я больше не могу!
Глеб подхватывает меня за талию и выводит из студии. Сима с виноватым видом плетется следом.
– Динка, прости. Я не разобралась и наговорила лишнего.
– Уезжай! –
